Контрреволюция против охлократии в Армении
Месяц назад я опубликовал статью «Элита, масса и власть Пашиняна. Удержится ли Пашинян?», где обрисовал суть нынешнего протеста, в рамках которого против Пашиняна выступают не «широкие народные массы», а элиты. С тех пор это обстоятельство стало очевидным для многих, в том числе для самого объекта протеста.
К началу декабря об этом сказал BBC неназванный депутат от правящей партии, а вчера об этом говорил уже сам Пашинян: «Иногда на рабочем уровне мы называем этот процесс так называемым бунтом элиты, реальная цель которого - отнять власти у народа, потому что вопрос заключается в следующем: власть формирует народ или какие-то люди в закрытых помещениях путем договоренностей?»
Общественное мнение – статистика
Это не означает, что массы за Пашиняна: массы расколоты и постепенно определяются против него. В частности, интересна динамика того, в какой степени люди готовы потребовать требование об отставке Пашиняна (опросы MPG/Gallup Int.).
Очевидно, эта динамика продолжается, пусть и замедляясь. При этом, не совсем верно определять всех противников отставки Пашиняна как сторонников Пашиняна; какой-то процент населения просто всегда выступает за стабильность. Но большинство из них все же его сторонники. Рассмотрим и другие аспекты общественного мнения. Согласно опросу, проведенному 25 ноября – 2 декабря, 34.9% населения считают, что безопасность Армении сегодня обеспечена больше, чем до войны в Арцахе, а 57.1% считают, что безопасность обеспечена в меньшей степени. 45.7% считают, что стране необходимы внеочередные выборы, 41.5% считают, что они не нужны. 41.5% знакомы с программой действий Пашиняна, 56.3% - не знакомы.
Шествие протеста 14 декабря по улицам Еревана. Фото – Tert.am.
Механика манипуляции общественным мнением посредством машины медиатеррора
Основным средством сохранения власти Пашиняна выступает машина медиатеррора (характерное слово, которое он же ввел в оборот), в рамках которого тысячи фальшивых аккаунтов, включая боты, атакуют критиков нынешнего режима, чаще всего используя нецензурные выражения и прочую оскорбительную лексику. Частью этой машины являются анонимные телеграм-каналы и ютюб-каналы. Наиболее заметным среди них является Perfect TV с 363 тыс. подписчиков, распространяющий ложь и ненависть в промышленных масштабах, с огромным трафиком, без верификации и какого-либо авторства.
«Массы» не знают, о чем они будут думать вечером: об этом им сообщат в течение дня вышеуказанные источники. Координация их проводится с вовлечением нескольких депутатов от правящей партии, отдельных олигархов, фирм, службы нацбезопасности и полиции, а также с постоянным участием самого Пашиняна и его жены Анны Акопян. В разное время в эту «работу» могут быть вовлечены люди в зависимости от направления государственной политики. Несмотря на то, что по большей части работа этой машины анонимна, иногда она вовлекает конкретных людей в виде «фронтмэнов». Например, в июле-ноябре среди ключевых элементов этой политики выступали Араик Арутюнян (президент НКР) и Арцрун Ованнисян (выступал от лица Министерства обороны). Кадровая бюрократия, защищенная законом о гражданской службе, как правило, вовлекается в эту деятельность гораздо реже.
Эта фабрика распределена по стране, включает в себя отдельных «работников», включающихся в ее деятельность из дому (ежедневно получают инструкции и направления от Пашиняна и его политической группы, координируются силовыми ведомствами), отдельные офисы, расположенные в разных частях города (один такой офис был обнаружен 13 ноября арцахцами), Центр общественных связей и информации аппарата премьер-министра, а также ряда общественных организаций, дружественных власти. В публикацию таких сообщений вовлечены в том числе и сами сотрудники этих организаций, в том числе их руководители, которых ловили на случайной публикации фальшивых сообщений под собственным аккаунтом. Также, неоднократно в сети оказывались сообщения или посты, тиражируемые разными людьми одновременно, без share, а в качестве выражения собственного мнения («я думаю, …), но сходящиеся вплоть до буквы. Публикация таких сообщений происходила в том числе от имени депутатов парламента от правящей фракции.
Чем занимается машина медиатеррора? Один из основных профилей деятельности машины – это персональные атаки на людей, неугодных власти. В прошлом году в сети появился список врагов революции, в котором в основном состояли люди, поддерживающие Россию. Об этом публично объявил даже защитник прав человека (Омбудсмен) в Армении Арман Татоян, также подвергшийся травле в соцсетях. Эти атаки формируют общую атмосферу нетерпимости в стране, создают у обычных людей иллюзию допустимости мата при публике, а также допустимости персональных атак против людей, на которых укажет машина медиатеррора. Машина может также заниматься коллективной травлей – так, основным объектом ее травли являются т.н. «бывшие», они же «черные», то есть люди, как-либо связанные с прошлыми властями, либо публично поддерживавшие их. На сегодня среди основных объектов атак – обычные арцахцы и родители солдат и добровольцев, пропавших без вести. Еще одной постоянной целью таких атак является Армянская Апостольская Церковь, а также отдельные ее представители – католикосы, епископы, рядовые священники, в особенности, те, кто «посмели» выступить против власти.
Машина вносит раскол в общество по самым разным линиям, чтобы, следуя максиме «разделяй и властвуй», в рамках этой политики агрессивное, но консолидированное меньшинство раскалывает общество на бесчисленное множество социальных групп, враждующих друг с другом и не способных к объединению. Эта политика проводится совершенно сознательно. Пашинян после победы на парламентских выборах 2018 года не сказал, что будет лидером всех граждан, напротив, постоянно искал каких-то заговорщиков и врагов (см. к примеру: Заявление Никола Пашиняна – о заговорах, переходном правосудии и якобы общественном запросе на разгон судов ; «Железный удар» Пашиняна по «людям в черном»: опасные тенденции в отношении политических свобод в Армении). Это, в числе прочего, привело к тому, что люди начали скрывать свои предпочтения при соцопросах. Например, за несколько дней до выборов 2018 года, его рейтинг переоценивался поллстерами на 12%: 82% готовы голосовать за Пашиняна на фоне жесткой кампании (7 декабря 2018), Предвыборная ситуация в Армении. Неоднозначная ситуация в сфере свободы СМИ (8 декабря 2018).
Однако люди скрывали свои предпочтения не только при соцопросах, но и в повседневности. Таким образом, машина медиатеррора провоцировала сторонников Пашиняна на радикализм в отношении противников Пашиняна, а противников принуждала к молчанию. В итоге создавалась ситуация, когда только отдельные оппозиционные политики, чаще всего находящиеся в жесткой оппозиции к власти, высказывали альтернативное мнение, тогда как власти обеспечивали себе наличие оппозиции лишь из этого лагеря. Естественно, это встречало крайне негативную реакцию со стороны большинства общества, и в восприятии сторонников Пашиняна выходило, что есть большинство, поддерживающее Пашиняна, и отдельные «отщепенцы», критикующие его, выносимые за рамки «народа».
Необходимо отметить, что медиатеррор и системное ограничение свободы слова и СМИ со стороны властей ни разу не удосужился даже легкой критики со стороны организаций, защищающих права человека, западных посольств и международных СМИ, а также их местных филиалов. Напротив, все эти организации занимались пассивной поддержкой режима Пашиняна.
«Митинг фейков в поддержку Пашиняна» в Ереване. Акция оппозиции
Еще одной целью машины является пиар Никола Пашиняна и всех людей, которые составляют структуру его власти. Пашинян героизируется и глорифицируется, образ его жены идеализируется и создается таким образом культ личности. Напротив, любой, выступивший против Пашиняна, становится ее целью и, таким образом, в стране было морально уничтожено большинство авторитетов в тех или иных отраслях. Интересно, что Кочарян, имевший уровень поддержки в 42% за 3-4 месяца до окончания президентского срока, уже во второй половине 2018 года имел одобрение лишь в 10%. То же самое произошло и со всеми остальными; иные вообще не имели поддержки изначально. К концу 2018 года осталась масса и Пашинян.
Посредством социальных сетей, чрезвычайно широко распространенных в Армении, машина задает общий фон настроения в стране. К примеру, до «Бархатной революции» (а частично машина действовала, еще будучи в оппозиции), она создавала крайне негативный фон, связывая все беды с Сержем Саргсяном, а избавление от бед – с революцией (когда-то сам Саргсян высказался о гнетущей атмосфере в стране). После революции, напротив, постоянно создается эйфорический и неадекватно позитивный фон. Ежедневно в общественное пространство вбрасывается огромное количество лживых новостей (как например, продажа Арцаха Кочаряном, захват арцахской армией Геташена и Мартунашена); в большинстве случаев это происходит посредством анонимных ютюб каналов, но иногда и лично Пашиняном. Часто противников Пашиняна привязывают к Алиеву, а сторонников – напротив выводят победителями Алиева. Машина медиатеррора чаще всего создает атмосферу внешней поддержки Армении благодаря усилиям Пашиянна, что совершенно искажает восприятие населением внешнеполитической ситуации.
Иногда те или иные представители власти, в том числе и сама жена Пашиняна Анна Акопян намеренно берут на себя гнев недовольных, чтобы отвести его от Пашиняна. Кроме того, в условиях регулярно колеблющейся генеральной линии партии, а также навязывания чуждых подавляющему большинству культурных стереотипов, машина медиатеррора прибегает к запутыванию населения посредством регулярного вброса в общественное пространство неактуальных тем типа смены флага или герба, отвлекая внимания общества от текущих проблем. Посредством постоянной смены тем, непонятных для большинства населения, у потребителей этих информационных продуктов (а это до двух третьих населения) формируется или усиливается синдром выученной беспомощности. Как следствие, общество становится податливым и власти удается убеждать общество в том, что оно же и виновато и в распространении коронавируса, и в поражении в войне. Причем почти каждый отдельный гражданин почти всегда считал, что соблюдал все гигиенические правила, но при этом считал, что большинство других сограждан этого не делают. (см. опрос WB/CRRC). Разделяй и властвуй! Активное внедрение проблематики социальной эмансипации начало увеличивать разрыв в общественном восприятии между мужчинами и женщинами, возрастными группами, меньшинствами и большинством. (см. опрос IRI/Breavis). Разделяй и властвуй! Арцахцы против айастанцев. Разделяй и властвуй! Массы против элит. Разделяй и властвуй!
Как следствие, в обществе поддерживается истерический фон, схожий с восприятием при тоталитаризме. В отличие от истинного тоталитаризма, альтернативное мнение все еще существует. Но машина медиатеррора создает запрос и на реальный террор (диалектика «бархата» и необходимости отказа от него), физические нападения, судебный беспредел и наказание всех, кто так или иначе выступил против Пашиняна. Вполне в духе 1937 года Микаел Погосян призывал в открытом письме расправиться с 4% несогласных. Пашинян и сам регулярно призывает к таким расправам. В соцсетях, впрочем, их часто можно встретить как от фейков, так и от реальных людей. Это похоже на формирующуюся сталинскую систему, соседствующую с немногочисленной оппозицией. Естественно, это создает понятную и даже комфортную картину мира для тех, кто поддается этой пропаганде и становится частью социальной базы этой власти. Причем если изначально Пашинян опирался на поддержку контрэлит и части общества, то сейчас потребителями этого медиаконтента стали лишь наименее образованные слои общества, легче других поддающиеся демагогии. И именно эта система сейчас разваливается. Некоторые олигархи отказались участвовать в финансировании машины медиатеррора, отдельные ее элементы также выходят из-под подчинения, но основные инструменты – ютюб-каналы – продолжают действовать.
Столь расширенная работа машины медиатеррора и полное вовлечение в ее деятельность команды премьера объясняют, почему Армения показала столь плохие результаты в борьбе с коронавирусом и в осенней войне. Если власть денно и нощно занята этим, то она просто не сможет заниматься больше ничем. См. также: Упущения Армении в борьбе c COVID-19. Политические и институциональные причины (30 мая 2020), Дестабилизация и деинституционализация государства в Армении (2018-2020) (18 ноября 2020). Чисто эмпирически, машина медиатеррора была пассивной лишь в августе 2020 года, когда после июльских столкновений на армяно-азербайджанской границе, Пашинян почувствовал себя в безопасности и отбыл в отпуск. В соцсетях было спокойствие, градус противостояния снизился.
Социальный контракт между Пашиняном и массой
Машина медиатеррора – вспомогательный инструмент, который почти поглотил высшую политическую власть страны к настоящему моменту. Вместе с тем, он сосуществует с легальной информационной работой государства. Это пресс-службы министерств, пресс-конференции чиновников и их публичные выступления, а также проправительственные СМИ. К сожалению, нельзя сказать, что хотя бы формальная система связи с общественностью работает в «белых перчатках». Пресс-секретарь Пашиняна Мане Геворкян регулярно переходит на неподобающий тон в публичных заявлениях, то же делают многие представители власти. Но определенная доза этого необходима для сохранения машины медиатеррора, ибо она должна иметь связь с реальностью как минимум на уровне восприятия.
Это восприятие должно отражать социальный контракт Пашиняна с его сторонниками (якобы составляющими весь народ Армении). Этот контракт зиждится на трех столпах:
· Пашинян обеспечит процветание своих сторонников (как в коллективном, так и в индивидуальном качестве),
· Пашинян олицетворяет «волю народа» к мести в отношении элит,
· Пашинян является посредником, с помощью которого «народ» осуществляет свою власть.
В этой картине есть лидер – Пашинян, и есть народ, между ними нет элитной прослойки, Пашинян напрямую олицетворяет волю народа. Это довольно типичная картина популистского социального контракта, и эксплицитным примером ее выражения является статья «Консенсус-95%» на сайте газеты Пашиняна «Айкакан жаманак» (перевод), в авторстве которой подозревают самого Пашиняна. Также можно рассмотреть его объяснение причин недовольства властью, где он вновь в число недовольных включил лишь различные категории элиты.
Картина крайне демагогична: в действительности, массы практически никакого влияния на политику Пашиняна не оказывают, они являются лишь пассивными потребителями этого медиа-продукта. Кроме того, власть Пашиняна не дает экономической пользы населению: во-первых, упало качество управления и, как следствие, растрата средств стала обычным явлением (та же покупка самолетов Су-30 на сумму порядка 100-150 млн долл., расходы на питание солдат выросли в три раза и др.), во-вторых, неолиберальный курс, проводимый нынешним правительством, приводит лишь к росту неравенства (Gini лишь за год вырос с 0.36 до 0.38), а также разгрому сельского хозяйства (ежегодное падение производства в крестьянских хозяйствах на 5-10%).
Но обнищание и люмпенизация широких слоев населения никак не вредит Пашиняну. Напротив, посредством машины медиатеррора он может перенаправлять гнев народа в отношении элит, причем чем больше гнева, тем больше нужно виноватых. Собственно, поиск виноватых в собственных ошибках и преступлениях – любимое занятие Пашиняна, поэтому он здесь добивается больших успехов. Спрос на виноватых и ненависть будет расти по мере обнищания, а машина медиатеррора будет населению предоставлять все больше соответственного материала. Это как у Сталина – «классовая борьба обостряется по мере приближения социализма», а полный провал всей социально-экономической политики необходимо было гасить посредством большого террора, также, предполагавшего физическую ликвидацию элит.
Вина и ответственность элиты
Выше описаны механизмы предложения медиа-контента в виде шельмования представителей элит и любых людей, кто чего-либо добился. Это предложение, при всей его неприемлемости с моральной точки зрения и преступности – с правовой, тем не менее, не может существовать в безвоздушном пространстве. На этот продукт есть и спрос. Описав предложение, перейдем к спросу.
Причин, почему негативная информация о любом успешном человеке, моментально распространяется, несколько. Фундаментальной причиной разрыва между значительной частью народа и элитами является недоверие со стороны народа в отношении элит. И это недоверие появилось не на пустом месте. Если в советский период уровень доходов большинства населения был близким к равномерному распределению (часто избыточному), то сейчас напротив – есть ситуация крайне неравномерного распределения доходов. К сожалению, у меня нет данных по динамике неравенства в Армении за длительный период (до середины 1980-ых гг.), но в данном случае вполне допустимо использование российских данных, поскольку как в период Российской империи, так и в СССР, в Восточной Армении действовал тот же социально-экономический уклад, что и в России, но и после СССР траектории были очень схожими (и индекс Gini принципиально не отличается).
Динамика доли доходов 1% самых богатых в населении России, 1905-2015.
Как мы видим, неолиберализм пришелся по вкусу элите, и на протяжении довольно длительного периода происходила концентрация доходов в руках наиболее обеспеченных. Это процесс первоначального накопления капитала, который нигде на постсоветском пространстве не происходил без участия государства. В январе 2005 года олигарх Барсег Бегларян в интервью газете «Аравот» выразил эту мысль эксплицитно: «Мы живем в государстве, которое совсем недавно находилось в состоянии войны, а теперь развивает различные отрасли экономики. Начальный период становления либерального рынка имеет свои особенности. В частности, государство делает послабление бизнесменам, давая им возможность встать на ноги и накопить первоначальный капитал. Насколько этот капитал является законным, пусть выясняют правоохранительные органы. Но в дальнейшем все процессы должны осуществляться в поле закона».
Разумеется, если у этой политики были выигравшие, то были и проигравшие. А к проигравшим относилось большинство, которое теряло свои доходы и положение в обществе, маргинализировалось и накапливало заряд противостояния с элитами. См. также:
Политическая экономия Армении, социально-экономические проблемы и причины «Бархатной революции» 2018 года. Часть 1, часть 2. (8 мая 2020).
Более того, политика по сохранению, а то и увеличению уровня неравенства, продолжалась весь период независимости Армении и постепенно институционализировалась. В частности, к ней можно отнести ряд антисоциальных законов, таких как пенсионная реформа и переход к накопительной системе (грубо – выгодоприобретателями являются лишь 5%, причем под нее отменили также выплаты безработным), возвращение подоходного налога покупателям квартир (выгодоприобретатели – банки, девелоперы, верхняя страта среднего класса – до 10% населения), выравнивание ставки подоходного налога (выгодоприобретатели – 5% занятых; см. Новый налоговый кодекс Армении и его последствия) и др.
В Армении это усугублялось войной и блокадой, от которой большинство граждан теряли, а элиты – в некотором роде зарабатывали на монополизации импорта, особенно в середине 2000-ых. Это разрушило общественную солидарность, поскольку оказалось, что последствия войны не общенациональные, а отражают общественную структуру.
Еще одно измерение – общественно-культурная политика с 1991 года. Если при коммунизме власть придавала большое значение общественным элитам, всячески их лелеяла и повышала статус, то в постсоветское время в рамках парадигмы неолиберализма и консюмеризма, значение имела лишь прибыль, а культура и образование ее не генерируют, особенно в бедных странах. Поэтому все элиты кроме политических и экономических были маргинализированы, и тем самым потеряли авторитет. Сами же политические и экономические не могли иметь морального авторитета, учитывая, что весь этот период происходило первоначальное накопление капитала в крайне сжатые сроки, а оно приятным для общества не бывает.
Наконец, внутриполитическую борьбу политические элиты воспринимали исключительно как борьбу за собственную власть, из чего проистекала их мотивация. Они отказались от идеологии, от ценностей, от справедливых правил игры. В итоге, на поле выжил лишь такой субъект как Пашинян, имеющий очевидную поддержку иностранных сил, психологически заточенный под власть. И ему в итоге позволили ее взять. Та же ситуация имеет место и сейчас. Вместо формирования общенациональной повестки, политические элиты вновь имеют в виду дележ властного пирога, и без того сильно сжавшегося.
По сути, основной проблемой армянских политических элит было то, что они исходя из «конвенциональной мудрости», распространенной на всем постсоветском пространстве, а также исходя из собственной жадности, обособились от народа, оттеснили все остальные элиты, и в итоге оказались смятены откровенно популистской силе, использующей лишь инстинкты людей и опирающейся на иностранные силы.
Есть и технологический фактор – социальные сети, сметающие иерархии и ослабляющие элиты по всему миру. Открытая информационная среда, безграничный интернет формирует новое сознание, в котором все равны и нет правил. Популисты, апеллирующие к массе, создают у нее иллюзию, что она становится субъектом политики, но чаще всего ведут безответственную политику.
В действительности, альтернативы реактуализации традиционных местных элит нет несмотря на то, что элиты допустили множество ошибок, приведенных выше. Как минимум, будучи более ответственными, они работают долгосрочно, тогда как такие деятели как Пашинян, могут уничтожить государство за сравнительно короткий срок. Необходим процесс формирования элит, который в Армении, из-за ее сложной истории, был начат практически с нуля в период ее независимости. Для формирования адекватной элиты этого совершенно недостаточно, но как бы ни было, все равно это нужно будет делать. Кроме того, народ, оторванный от собственной элиты, оказывается бессубъектным и оказывается в куда большей опасности, чем предполагаемая эксплуатация со стороны элиты. В то же время сама элита должна трезво оценивать ситуацию, брать на себя ответственность, делясь возможностями и ресурсами с обществом до того, как в народе вызреет запрос на бунт и переворот.
Вероятное развитие событий
Учитывая, что сам Пашинян в отставку уходить не собирается и ведет активную политику, в том числе кадровую и на внешних направлениях, а выборы будут нескоро, ситуация становится похожей на перетягивание каната, где столкнулись слабая власть и слабая оппозиция. Власть крайне слаба: она не в состоянии даже назначить заместителей министра в некоторых сферах. Но и оппозиция слаба и не в состоянии защищаться на информационном поле, вовлечь различные группы и представить программу, приемлемую для большинства (хотя по поводу спроса на такую программу преувеличивать тоже не стоит). Как следствие, ее акции, пусть и нельзя в нынешних условиях назвать малочисленными, но, учитывая повестку, это крайне слабые акции.
Возможный ответ заключается в том, что оппозиция в действительности не хочет проводить массовые акции и обретать харизматическую легитимность, она согласилась с правилами игры Пашиняна («старые»/«новые»), и рассматривает акции всего лишь как часть всего инструментария, другой частью чего могут быть неформальные консультации и др.
Таким образом, в дихотомии «революция / контрреволюция», оппозиция ставит на второе. Это не означает, что главой государства вновь станет Серж Саргсян (это представить себе невозможно), также это не значит, что ситуация в стране станет такой же как была до апреля 2018 года (это тоже невозможно), также это не означает, что сформируется коалиция из тех же сил, что были влиятельными в прошлом – в списке оппозиционных партий помимо республиканцев и сил, так или иначе связанных с ними, много других политических групп, в том числе новых. Но принципиальным изменением в случае победы оппозиции станет то, что закончатся попытки трансформации общества в том направлении, как это пытался сделать Пашинян, и возьмет верх более традиционная политика. Также, с большой вероятностью, будет прекращено внешнее влияние на общественно-политическую повестку страны, вырастет средний возраст представителей власти и политика будет более рассчитанной и осторожной. Оппозиция могла бы попытаться организовать против нынешней власти революцию, но это предполагает другие личностные качества людей, вовлеченных в политику, а также, предполагает постоянную информационную вовлеченность после революции, чего также оппозиция пытается избежать.
По сути, элиты пытаются сыграть старую партию с новой точки. Это далеко не идеальный сценарий; в конце концов вновь возникнет недовольство, вызванное их стремлением сузить поле во всех сферах. Разумеется, в то же время этот сценарий куда лучше нынешнего статус-кво, когда власть, продолжающая капитулировать перед Турцией и Азербайджаном, вносит раскол в общество и продолжает разрушать институты госуправления и правовой системы страны. Но долгосрочным успех страны будет лишь тогда, когда элиты смогут преодолеть свой эгоизм.
Грант Микаелян
