Возможно ли скорейшее признание независимости Абхазии?

НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН И РАСПРОСТРАНЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ООО "МЕМО", ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ООО "МЕМО".

- "Я не буду отвечать на этот вопрос", - сказала Специальный представитель Генсека ООН по Грузии Х. Тальявини в интервью корреспондента "РА" После заседания в конце января с.г. Совета Безопасности Организации Объединенных Наций, на котором заслушивался доклад Генерального секретаря ООН о положении в Абхазии и была принята соответствующая Резолюция, в Абхазию приезжала для встреч на высшем уровне специальный представитель Генерального секретаря ООН по Грузии Посол Хайди Тальявини. Госпожа Тальявини любезно согласилась дать интервью газете "Республика Абхазия".

- Я наблюдала много раз за вашими встречами и заметила, что когда приходит к власти в Абхазии новое руководство, вы всегда интересуетесь, какова будет его позиция в грузино-абхазском переговорном процессе. Чего конкретно вы сейчас ожидаете в связи со сменой президентской власти в Абхазии?

- Меня уверяют, что коренных изменений в абхазской позиции не будет. Но меня радует, что есть готовность вести диалог по всем тем вопросам, по которым мы вели переговоры - это гарантии безопасности, это возвращение беженцев, в первую очередь, в Гальский район, экономическая реабилитация и потом, может быть, работа Координационного совета. Такая готовность дает возможность не только возобновить переговоры, но и включиться в полномасштабное урегулирование. Это, во-первых. Во-вторых, есть согласие участвовать в Женевской встрече. Это действительно радует. Я придерживаюсь такого мнения, что для того, чтобы как бы быть собственным адвокатом, для того, чтобы убеждать публику, надо присутствовать. К сожалению, в прошлой встрече в Женеве абхазская сторона не могла участвовать. Поэтому я приветствую нынешнее предполагаемое участие.

- Но на прошлой встрече грузинская сторона тоже не участвовала.

- Да. В будущем у нас будет такая практика: если одна сторона в конфликте не приезжает, то другая может участвовать.

- Прошлым летом абхазская сторона отказалась от участия в переговорном процессе, в том числе в рамках Координационного совета, - до тех пор, пока не будет дана оценка международными организациями и наблюдателями факту обстрела грузинской стороной турецкого корабля у берегов Абхазии. Обсуждался ли этот вопрос - в последней Резолюции Совета Безопасности он не отражен - на заседании и какая дана оценка?

- Инцидент не ставится больше как условие участия или неучастия в переговорах. Но само собой разумеется, что этот вопрос надо обсуждать. Абхазская сторона предлагает его обсуждать в рамках гарантий безопасности. Мы уже и раньше начали говорить о гарантиях безопасности. Это было в мае-июне прошлого года. Обе стороны тогда предложили свои позиции, и мы их начали обсуждать. Но потом, после этого инцидента, мы не могли провести следующую встречу. Я думаю, что этот факт будет в повестке дня в следующих встречах. По поводу оценки, которую требовала абхазская сторона: по-моему, в этом отношении ситуация немножко изменилась. Главное сейчас - и моя позиция всегда была такая, - чтобы мы могли предупреждать такие случаи, чтобы они больше не происходили, чтобы нашли для этого какой-то механизм. Дать правовую оценку такой ситуации я даже не имею права по мандату, потому что это случилось не в зоне региона, определенного нашим мандато. Мы даже не можем присутствовать в том месте, где это произошло. Но вопрос не в этом. Я думаю, мы как организация должны выступать не в роли арбитра, а скорей всего в роли предлагающих новые механизмы. У меня на этот счет есть идеи, я могу представить мониторинг морской акватории. Если будет согласие обеих сторон, можно его продумать.

- Миссия ООН прилагает большие усилия. Благодаря и вам, и другим международным организациям здесь все-таки сохраняется мир, хотя и хрупкий. Может ли Миссия ООН на данном этапе предложить новые подходы для решения политического вопроса?

- Нашим мандатом предусмотрено наше содействие крупномасштабному политическому решению вопроса. В Резолюции записано (в пяти пунктах), что надо определить статус Абхазии в рамках международных предложений, в рамках территориальной целостности Грузии. Все эти предложения вы прекрасно знаете. Так что это - мой мандат. Естественно, мы должны работать над решением политического вопроса, потому что без него не будет стабильности. Но, с другой стороны, мы также хотели бы делать акцент на решении некоторых практических вопросов. Мы также считаем, что вопрос о гарантиях безопасности очень существенен, тем более, что есть заинтересованность с обеих сторон.

- Вы говорите о мандате. Но опять же предлагаемые вами методы - тот же документ Бодена о разграничении полномочий между Тбилиси и Сухумом, о котором все хорошо знают, - не были восприняты абхазской стороной. Знаете, абхазская сторона бывает недовольна тем, что Миссия ООН всегда ориентируется на решение проблемы в интересах Грузии. А нельзя ли, чтобы вопрос решился так, как предлагает абхазская сторона, то есть, чтобы Миссия ООН ориентировалась на отношения Грузии и Абхазии как на отношения равносубъектных государств? Может быть, тогда и настал бы мир?

- Тут должна вам сказать, что я получаю мандат от Совета Безопасности ООН, это не я его определяю. Поэтому я слежу за тем, что в нем написано.

- И в Совете Безопасности мандат не может быть никогда пересмотрен?

- Я ориентируюсь, конечно, и на заявления президента Грузии Саакашвили - на Генассамблее он говорил о том, что у него есть двухэтапный подход к решению проблемы. Как первый этап он ставит меры доверия. Мне, например, такой подход нравится.

- Перед Страсбургом Саакашвили как раз заявлял, что проблему Абхазии невозможно решить мирным путем, то есть он видит силовое решение проблемы. Потом и новому Президенту Абхазии Сергею Багапш пришлось на это отвечать. У Саакашвили воинственная риторика, к сожалению. А вот в 8-й статье последней Резолюции Совет Безопасности ООН "приветствует приверженность грузинской стороны мирному разрешению конфликта и призывает далее обе стороны открыто заявить о своем отказе от любой воинственной риторики и выступлений в поддержку военных вариантов". Но Абхазия же никогда не предлагала и не предлагает военного решения проблемы, не угрожает Грузии. Почему в Резолюции такие акценты? И как лично вы расцениваете высказывания Саакашвили - именно воинственные - по отношению к Абхазии? Эти высказывания грузинского президента появляются в прессе.

- Я лично ориентирована на исключительно мирные пути решения. Я могу вам также точно сказать, что грузинское руководство, с которым у меня регулярные встречи, тоже заявляют об исключительно мирных подходах в решении этого вопроса. Я знаю это и не будут спекулировать. Что касается Резолюции Совета Безопасности и призыва к обеим сторонам... Проблема в том, что на самом деле для того, чтобы существовал процесс, обе стороны в какой-то степени должны делать усилия. Поэтому очень часто призываются обе стороны.

- Ну это понятно - это дипломатическая строка.

- Потом, я не могу брать на себя ответственность за Резолюцию Совета Безопасности, меня не привлекают к ее разработке.

- Миссия ООН находится в зоне конфликта давно, хотя не с первых дней войны, к сожалению, чего мы все тогда очень хотели. Вы пришли в очень горячее время - летом 1993-го. Сейчас положение изменилось, меньше здесь опасностей. В связи с этим изменилась ли категория вашей Миссии? И насколько продлится пребывание ее здесь в обозримом времени?

- Я думаю, пока конфликт не решится, у нас будет мандат содействия полномасштабному урегулированию этого конфликта. Мы наблюдаем за исполнением Московского Соглашения от 14 мая 1994 года о прекращении огня и разъединении сил. Пока оно не выполнено, я думаю, такой мандат оправдан.

- Пока все так неопределенно?

- Я хотела бы поставить другой акцент. Может быть, в зоне конфликта, в зоне нашей ответственности сегодня задача стоит немножко другая. Если после 94-го это был действительно развод или отвод конфликтующих сторон, то сегодня, скорей всего, стоит задача безопасности, которая связана с определенной криминогенной ситуацией. Я сделала определенные предложения, как надо к этой проблеме подойти. Я говорю о полиции. Мы сейчас на зугдидской стороне начали работать с местными правоохранительными органами, обучать и оснащать их.

- Но все-таки категория вашей Миссии меняется в зависимости от степени опасности?

- Конфликтная зона тем чревата, что она может выйти из-под контроля моментально, обостриться в целом ситуация практически за 2-3 часа.

- Кстати, и осложнения в Кодорском ущелье в 2001 году были неожиданными. И люди погибли, и ваш вертолет был сбит...

- Я думаю, что это как раз характеристика таких миссий - непредсказуемость развития, может быть, даже невероятное количество чрезвычайных событий, их неожиданность, непредусматриваемость. И пока нет решения конфликта, не будет уверенности в безопасности и стабильности.

- Чем нынешняя Резолюция Совета Безопасности ООН отличается от прошлых с учетом того, что новые власти пришли в Абхазии и Грузии, что в переговорном процессе было затишье?

- Коренным образом она не изменилась и не может измениться, потому что мирный процесс имеет определенные рамки. Но, естественно, выражаются большие надежды на то, чтобы стороны могли этот мирный процесс возобновить. И Совет Безопасности, и особенно Группа друзей высказывают свою готовность поддерживать его.

- И последнее. Уже 12 лет Абхазия существует самостоятельно де-факто. Примеров признания государств после истечения определенного срока в мире много. Лично ваше мнение: возможно скорейшее признание независимости Абхазии?

- Я не буду отвечать на этот вопрос.

- Очень жаль. Спасибо большое за интервью.

Заира Цвижба

Опубликовано 4 марта 2004 года