Сирота казанская, или Кому нужно дагестанское радио

НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН И РАСПРОСТРАНЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ООО "МЕМО", ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ООО "МЕМО".

Седьмого ноября 1927 года с позывных "Говорит Махачкала!" началась славная история Дагестанского радио. Будучи самым дешевым и доступным, оно проникло в каждый отдаленный аул Дагестана. Теперь радио переживает не лучшие времена. Сокращен объем национального вещания. Уволены многие сотрудники, отдавшие радио всю свою жизнь и стоявшие у истоков его создания. Отняли даже новое здание "Дом Радио", которое изначально было предназначено для развития радиовещания в республике.

Проблема дагестанского радио продолжает беспокоить общественность нашей республики. Было бы неправильным сказать, что не беспокоит она и официальное руководство РД. Однако ситуация продолжает оставаться напряженной, и судьба радио до сих пор не решена. Вопросов много. Мы попытались получить на них ответы.

Луиза Алиханова: "Мы никому не нужны!"

О той нездоровой ситуации, которая сложилась вокруг Дагестанского радио, нам поведала зам. пред. ГТРК "Дагестан", руководитель этого радио Луиза Алиханова.

- Луиза Гаджиевна, в чем сегодня проблема дагестанского радио, с чего начались все ваши беды?

- Все началось с сокращения людей, которое шло по подразделениям - уволили редакторов, машинисток. К этому можно было бы отнестись терпимо, так как объективно существовал определенный балласт, от которого можно было бы безболезненно избавиться. То есть совершенствовалась технология работы радиовещания, и многие специальности просто стали не нужны. Но главное, чтобы сокращение происходило на законных основаниях. На сегодня в ГТРК "Дагестан"  работает 511 человек. С учетом последнего сокращения эта цифра будет доведена до 460 человек, а было больше 700. Более тревожное отношение у меня к сокращению коллективов Симфонического оркестра, уникального оркестра народных инструментов и хора. Это 121 человек. Естественно, сокращение прошло болезненно как для коллективов, так и для радио. Один только Симфонический оркестр существовал более 70 лет, к тому же этими коллективами очень много сделано не только для радио, но и в целом для республики. Практически весь наш радиофонд, а это более 41 тысячи аудиозаписей, создан кропотливым трудом этих коллективов.

- Насколько сократилось радиовещание на национальных языках?

- Практически вдвое. Раньше вещание на таких языках, как аварский, даргинский, лакский, кумыкский, лезгинский, составляло 1,5 часа в день. Сейчас же - 50 минут. И то, это время разбито на два блока по 25 минут. На других же языках время сокращено еще больше. Табасаранское вещание довели до 30 минут, а так называемые малые редакции (агульская, цахурская и т.д.) вещают в среднем по 16 минут в день.

- При уменьшении вещания, наверно, был сокращен и численный состав национальных редакций?

- На сегодня в среднем в редакциях остаются пять единиц, из них четыре творческих работника и один диктор. В малых редакциях вообще осталось по два человека.

- Чем объясняется сокращение вещания и численного состава работников?

- Руководство нашей компании объясняет это сокращением финансирования со стороны Москвы. И это действительно так. Сегодня ВГТРК идет по пути экономии средств, и поэтому уменьшило финансовые дотации региональным телерадиокомпаниям. Однако, например, на Кабардино-Балкарском радио было сокращено всего 10 человек, и там вещание на кабардинском языке составляет 42% от общего объема вещания, на балкарском 30% и на русском 28%. То есть это почти 6 часов суточного вещания. Хочу заметить, что сокращение объемов вещания на "Даградио" дало экономию всего в 750 тысяч рублей. С учетом уменьшения штатов эту цифру можно округлить до миллиона. Всего чуть более миллиона рублей в год! Бог с ней, с Москвой! Неужели дагестанский бюджет не может изыскать эту мизерную сумму (в масштабах республики), чтобы сохранить национальное вещание? Ведь на карту поставлена национальная культура, фольклор и языки народов Дагестана.

- Какова реакция официальных структур на сокращение национального радиовещания?

- Я не вижу действенных мер со стороны официальных структур. И это несмотря на явный политический подтекст сокращения национального радиовещания. Нам удалось довести этот вопрос до депутатов дагестанского парламента, и проблема была поднята на последней сессии Народного Собрания РД. Госсовет, депутаты парламента и Министерство по национальной политике, внешним связям и информации республики обратились с открытым письмом к Председателю ВГТРК Олегу Добродееву с просьбой принять меры для сохранения национального вещания на прежнем уровне. Пока, насколько мне известно, наше руководство ждет реакции Москвы на это обращение. Но в это время западные радиостанции, такие как радио "Свобода", наоборот, наращивают объемы вещания. При сокращении национальных радиопередач образовавшийся информационный вакуум обязательно заполнится другой, как правило, чуждой идеологией, тиражируемой западными радиостанциями. Что можно уложить в 16 минут, отведенных для цахурской, рутульской и чеченской редакций? Пять минут - это обязательно информация. А остальные одиннадцать? За такое время невозможно даже дать концерт на родном языке. Не говоря уже о других - краеведческих, фольклорных и исторических передачах.

- Что произошло с новым зданием дагестанского радио? Насколько я знаю, большинство национальных редакций, расположенных там, были выселены.

- Это здание, на котором даже написано "Дом Радио", мы ждали больше 15-и лет. Оно было построено в целях развития радиовещания в республике и, прежде всего, национального. Там были построены уникальные студии звукозаписи, речевые, аппаратные и так далее, которые по технологии специально предназначены для работы радио.

- А как тогда оказалось, что у радио забрали его же дом?

- Была создана новая телерадиокомпания РГВК "Дагестан", в распоряжение которой и было отдано наше здание. Правда, часть национальных редакций - на даргинском, агульском, цахурском и кумыкском языках - еще располагается на 2-м этаже "Дома", так как их некуда пока переселять, но в скором времени и они переедут в старое здание. Дали нам порадоваться два года - и хватит. Ладно, мы готовы потесниться. Но лидеры республики, Госсовет, руководство ВГТРК и нашей телерадиокомпании должны решить, наконец, как быть с национальным радио, а то у меня иногда складывается впечатление, что мы никому не нужны.

Тагиб Абдусамадов: "Нам надо помогать, а не заниматься интригами!"

Прокомментировать ситуацию мы попросили руководителя ГТРК "Дагестан" Тагиба Абдусамадова.

- Еще до создания нового телевидения (РГВК "Дагестан" - прим. ред.) общий бюджет ГТРК "Дагестан" в 2003 году составлял 41 миллион рублей. В 2004 году эта сумма уменьшилась на 11 миллионов, в связи с чем Москва поставила вопрос о значительном сокращении сетки вещания на ТВ и на радио.

Если раньше нам говорили: "Вот вам деньги, а дальше расходуйте, как хотите", то теперь Москва соглашается субсидировать только детские и информационные передачи.  На остальное мы должны самостоятельно находить финансы. Если мы не зарабатываем, то значит, плохо работаем. А если плохо работаем, то, соответственно, получаем меньше денег на следующий год. В связи с уменьшением бюджета мы, естественно, вынуждены были сократить радиовещание на национальных языках. Заметьте, уменьшили, но сохранили вещание на всех 14 языках. Хотя в Москве, в головном предприятии зарегистрировано 11 языков. Три языка - агульский, рутульский и цахурский - отсутствуют в штатном расписании. То есть не предусмотрено их финансирование. После создания РГВК я был на приеме у Михаила Лесина, который поставил передо мной задачу: сократить, а желательно, передать все национальное вещание, кроме информационных передач на русском языке, новой телерадиокомпании, которую создали республиканские власти. Однако,  как я понял, им радио не нужно. Вы смотрите, что творится с "Домом радио", появление которого радийцы ждали столько лет. Как они ухаживали за ним, как за маленьким ребенком. Как обхаживали, обставляли цветами и мебелью. И посмотрите, с какой скоростью их оттуда выселяют. Мало того, ломаются уникальные студии, которые были созданы специально для радио. Почему об этом  никто не говорит? Все кричат: "Сохраните национальное радио!" Но почему теперь две разные национальные редакции должны ютиться в одном кабинете? Сегодня работники радио остались только на одном этаже нового здания. И Мингосимущество выставляет нам счет в размере 42-х тысяч рублей в качестве оплаты за нахождение там радийцев. Иногда у меня складывается впечатление, что ВГРК - это государственная компания, а мы - частная, хотя в действительности все наоборот. Я бы с удовольствием отдал новой компании, которая, кстати, и создавалась как чисто национальная, все радио вместе с оборудованием. Пусть создают у себя национальное радиовещание. Почему же они не делают этого? Да потому, что радио, тем более национальное - это хлопотное дело!

Мы же не говорим, что радио нам не нужно. Оно нам нужно, но не такое, как сейчас, а современное и доступное.  Сейчас удалось добиться того, чтобы нам сохранили определенные часы вещания, уменьшив, правда, их объем. Однако я повторяю, мы сократили вещание, но сохранили все языки и основной костяк работников радио. Раньше вещание, например, на аварском языке составляло полтора часа в день: два информационных блока, а остальное - это музыка и архивные записи. Редакция состояла из 15 сотрудников. Чтобы выдавать в эфир архивные записи, наверно, не нужно держать в штате такое количество работников. Радио "Эхо Москвы" при круглосуточном информационном вещании имеет в своем штате 25-30 человек.

- Но ведь можно же было пойти по пути качественного улучшения работы радио, а не сокращать почти вдвое объем вещания.

- Сегодня мы ставим задачу не ликвидировать национальное  радиовещание, а, сохранив и улучшив его качество, довести до слушателей самые горячие новости. Это можно сделать, объединив информационные службы ТВ и радио. То есть сделать так, чтобы телевизионщики и радийцы совместно выезжали на какие-то события. Эту же информацию можно перевести на любой национальный язык и дать в эфир. Большинство недовольных прошедшими изменениями волнует не судьба национального радиовещания, а их места. Я понимаю, что человек, который 20-30 лет проработал на радио и, кроме этого, ничего не умеет делать, вряд ли сможет найти себе работу. Но, извините, тянуть за собой балласт и растягивать фонд заработной платы 450 человек на 600-700 сотрудников мы не можем себе позволить. Уволив музыкантов (121 человек) в январе этого года, которые, кстати, до сих пор получают выходные пособия, мы поняли, как значимы для нас сэкономленные 250 тысяч рублей. На эти деньги мы сможем поднять людям зарплату и увеличить гонорарный фонд. В настоящее время мы хотим создать другое радио - мобильное и действенное. Что касается эфира, то если будет финансирование, почему бы и нет. Самое главное было - сохранить национальные редакции, а увеличить объемы вещания - это дело техники.

- Насколько мне известно, сокращение вещания дает экономию всего лишь в 750 тысяч рублей.

- 750 тысяч - это только за связь. А прибавьте сюда еще зарплаты работникам, командировки, транспортные расходы. Получится не меньше 1,5-2 миллионов в год.

- Неужели Министерство по национальной политике, внешним связям и информации Дагестана не может компенсировать расходы на содержание национального радиовещания? Насколько мне известно, на поддержку печатных СМИ, в том числе частных и русскоязычных, тратится больше 70 миллионов рублей в год.

- Я не знаю, на что тратит деньги Миннац. Но сказать, что они помогают, я не могу. Вообще, Министерство по национальной политике, вице-премьеры правительства, члены Госсовета, которые представляют во властных структурах свои народы в первую очередь должны отстаивать интересы национального вещания. Я, в принципе, не должен этим заниматься. Почему они не задумаются над тем, как помочь нам? Не интригами надо заниматься и гадать, снимут меня или не снимут, а помогать. Сегодня цивилизованные коммерческие отношения мы имеем только с Народным Собранием. Муху Гимбатович заключил договор и платит нам за работу. Вот где истинная забота о национальном вещании. Со стороны же Миннаца и членов Госсовета нет никакой реакции. Единственный человек, который вызвался нам помочь, это Председатель Госсовета Магомедали Магомедович. И я ему верю.

Расул Хайбуллаев

Опубликовано 23 апреля 2004 года