НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН И РАСПРОСТРАНЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ООО "МЕМО", ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ООО "МЕМО".

Интервью с Оге Боркгревингом (Aage Borchgrevink) - старшим советником Норвежского Хельсинкского комитета, возглавлявшим миссию НХК в Грузии во время голосования на парламентских выборах 26 октября. Миссия состояла из четырех человек, двое из которых были в группе с представителями European Platform for Democratic Elections, а еще двое - в группе Центра по правам человека. 

«Кавказский узел» (К.У.): На скольких участках Вы были лично во время выборов?

Оге Боркгревинг (О.Б.): В день голосования я посетил девять избирательных участков в сельской местности района Сагареджо в Кахетии, на востоке Грузии. И во время подсчета голосов я присутствовал на одном избирательном участке, там не было никаких нарушений, хотя я не смог сверить результаты подсчета с теми данными, которые зафиксировала ЦИК. 

К.У.: Свидетелем каких нарушений стали лично Вы?

О.Б.: Непосредственно на участках в день голосования я видел, как избиратели фотографировали свои бюллетени, что является нарушением закона. Я также видел, как наблюдатели от правящей партии направляли или инструктировали избирателей и членов участковой избирательной комиссии в проактивной манере, не соответствующей их законным правам. Однако главным нарушением закона было присутствие неаккредитованных групп мужчин поблизости от избирательных участков, они были на восьми участках из девяти, которые я посетил. Закон предусматривает беспрепятственный доступ избирателя на участки, но во многих случаях эти люди, дежурившие за пределами участка, имели на руках удостоверения личности избирателей, звонили этим избирателям или привозили их на машинах, разговаривали с ними за пределами участка, а затем возвращали удостоверения личности и позволяли им войти на избирательный участок. Один из этих людей пытался помешать мне войти на избирательный участок, но когда понял, что я иностранный наблюдатель, ушел со словами «Нет проблем, нет проблем». Ни участковая избирательная комиссия, ни полиция не отреагировали на эту неформальную охрану. По моему мнению, тайна и свобода голосования в этом округе были скомпрометированы.

К.У.: Как реагировали на нарушения другие наблюдатели - от неправительственных организаций и от политических партий, которые участвовали в выборах? Были ли наблюдатели активны? Не было ли признаков сговора? Имело ли место запугивание наблюдателей?

О.Б.: Наблюдатели от НПО были активны, фиксировали нарушения и сообщали о них. Угрозам они не подвергались. Наблюдатели от оппозиционной партии ЕНД были пассивны, в то время как наблюдатели от правящей партии иногда казались неформальными лидерами, они руководили действиями на избирательном участке.

К.У.: Как реагировали на сообщение вами о нарушениях полиция и избирательная администрация? Свидетелями каких нарушений в день выборов стали ваши коллеги из этой же миссии? 

О.Б.: Я не видел в день выборов полиции, если не считать нескольких машин поздно вечером. На избирательных участках муниципалитетов Марнеули, Цалка и Гардабани наблюдатели от другой миссии, HRC/NHC, зафиксировали несколько случаев, когда избиратели фотографировали бюллетени в избирательных кабинках. На основании наших замечаний председатель комиссии на избирательном участке в Гардабани попросил избирателей удалить незаконно сделанные фотографии. Было несколько случаев, когда в избирательные кабинки заходили сразу два человека, или когда члены комиссии наблюдали за кабинками таким образом, что это нарушало тайну голосования. Во время голосования наши наблюдатели подали 12 жалоб и сделали 26 записей в журналах избирательных участков.

К.У.: Можно ли считать публикации азербайджанских и российских СМИ, которые демонизировали Европу, вмешательством в избирательный процесс в Грузии, значительно повлиявшим на итоги выборов?

О.Б.: Российское влияние в грузинском публичном пространстве было заметно в течение многих лет и перед выборами оно усилилось. Трудно оценить эффект таких информационных и пропагандистских операций. Потребность в проверке фактов и противодействии дезинформации в Грузии огромна, как и во многих других государствах. Следует подчеркнуть необходимость беспристрастной работы как государственных ведомств, так и независимых СМИ, но, как мы наблюдаем, независимые медиа и правозащитники находятся под угрозой из-за закона об иностранном влиянии и других шагов, предпринятых грузинским правительством.

К.У.: Бидзина Иванишвили в своём интервью заявил, что у него имеются доказательства вины некоторых оппозиционеров в заговоре против конституционного строя Грузии. При этом он сам отметил, что для привлечения оппозиции к ответу его партия требует парламентского большинства. Является ли это дезинформацией, повлиявшей на выборы? 

О.Б.: Конечно, это серьезно, когда лидер правящей партии выдвигает тяжелые и необоснованные обвинения против оппозиции во время предвыборной кампании. Потенциально это также может стать предметом судебного разбирательства и <признано> нарушением избирательного законодательства.

К.У.: Насколько легитимно требование коалиции “Мой голос” отменить результаты выборов на 1131 участке в отношении 417 тысяч избирателей? 

О.Б.: На мой взгляд, грузинские наблюдатели за выборами проделали профессиональную и серьезную работу по сбору доказательств фальсификаций выборов, и мы поддерживаем их требование.

К.У.: Правящая партия заявила о том, что в войне 2008 года виновен Саакашвили, хотя Международный уголовный суд признал невиновность Грузии. Остались ли невыясненные обстоятельства о вине России, которая запретила сотрудничество с МУС в 2015 году? 

О.Б.: Я документировал преступления во время и после войны 2008 года, мы нашли доказательства военных преступлений и преступлений против человечности, - совершенных, в основном, подконтрольными России силами, но также и преступлений с грузинской стороны. Главная проблема в том, что никто не был привлечен к ответственности. Я надеюсь, что МУС, который наконец начал расследование в 2016 году, сможет завершить свое дело в Грузии и в конечном итоге привлечь к ответственности виновных. Доказательства свидетельствуют о том, что высшее политическое руководство России, то есть тогдашний президент Медведев и тогдашний премьер-министр Путин, могут нести уголовную ответственность за преступления в Грузии в 2008 году.

Беседовал Беслан Кмузов, корреспондент "Кавказского узла"

18+