Юристы объяснили попыткой запугивания претензии силовиков к врачам на Кубани

НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН И РАСПРОСТРАНЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ООО "МЕМО", ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ООО "МЕМО".

Угрозы силовиков возбудить уголовные дела об экстремизме в отношении медработников на Кубани, пожаловавшихся на неполучение надбавок за работу с зараженными коронавирусом пациентами, связаны с попыткой заставить их не предавать гласности проблему, считают юрист Правозащитного центра "Мемориал" Татьяна Глушкова и глава Центра защиты СМИ Галина Арапова.

Как писал "Кавказский узел", сотрудники скорой помощи Армавира пожаловались 16 мая, что не получили обещанные выплаты за работу с зараженными коронавирусом. 18 мая сотрудники скорой помощи Абинска также записали видеообращение с жалобой, что они не получили дополнительные выплаты, после этого силовики вызвали их для разъяснений и предупредили об уголовном преследовании за экстремизм. Кубанское управление Следкома начало проверки по жалобам врачей в Красноармейском, Абинском, Ленинградском, Усть-Лабинском, Новокубанском, Кавказском районах и городе Краснодаре. 9 мая глава региона отчитался о доплате почти девяти тысячам медработников.

Фельдшер скорой помощи из Красноармейского района рассказала корреспонденту "Кавказского узла", что разместила на своей странице в соцсети общее обращение сотрудников скорой помощи, которое они записали после того, как не получили надбавки за работу с коронавирусными больными.

"Мы в своем обращении сказали правду [...] поскольку мы понимали, что обращение к нашему руководству результатов не даст. У нас действительно много работы, мы каждый день рискуем своим здоровьем, своей жизнью, здоровьем своих близких", - рассказала фельдшер.

По ее словам, после публикации ее вместе с главврачом больницы вызвали силовики. Там фельдшера пообещали привлечь за распространение фейков в интернете и сказали, что в ее действиях есть признаки экстремизма, утверждает медработник.

"Долго расспрашивали, почему я решила опубликовать ролик, доказывали, что выплаты нам не положены. Долго опрашивали главврача", - рассказала она. По словам фельдшера, изъятый у нее телефон ей до сих пор не вернули.

"Неприятно это все, зато все деньги [...] выплатили на следующий день", - рассказала она. По словам фельдшера, больше силовики ее не беспокоили, она продолжает работать.

Сегодня позвонил сотрудник прокуратуры Красноармейского района и сообщил, что хочет опросить ее в рамках проверки законности действий силовиков, рассказала медработник.

Ее коллега, фельдшер скорой помощи, который принимал участие в записи видеообращения, рассказал корреспонденту "Кавказского узла", что его также вызвали в отдел силовой структуры и опрашивали несколько часов. "Сам факт вызова в такое ведомство уже давление", - отметил он. Фельдшер рассказал, что ему говорили, что могут привлечь за участие в массовом мероприятии, за организацию несанкционированного митинга, во время которого медработники записали ролик. Кроме того, говорили, что могут привлечь за фейк, если доплаты поступят. Фельдшер рассказал, что его личный мобильный телефон силовики изымать не стали. 

Врач Абинской станции скорой помощи рассказала корреспонденту "Кавказского узла", что после записи видеообращения о неполучении доплат она получила предупреждение от правоохранителей о недопустимости организации незаконных массовых мероприятий. "Силовики считают, что мы проводили митинг и снимали его на видео, которое выложили в соцсети. Но никакого митинга на самом деле не было, мы собрались, чтобы записать обращение, при этом соблюдали социальную дистанцию", - рассказала врач. По ее словам, в силовую структуру их не вызывали. Она рассказала, что сотрудникам Абинской станции скорой помощи перечислили обещанные выплаты.

По фактам вызова медработников в силовые структуры началась доследственная проверка, подтвердил корреспонденту "Кавказского узла" сотрудник пресс-службы прокуратуры Краснодарского края.

Юристы не нашли экстремизма в жалобах медработников 

Признаков экстремизма в выступлении медработников нет, считает руководитель Центра защиты СМИ Галина Арапова. "Экстремизм - термин, который охватывает большое количество разных преступлений, и многое зависит от того, в какой форме выражена какая-то мысль", - отметила она. По словам юриста, если разжигается рознь по отношению к людям определенной группы, по признаку национальности, возраста, то может быть применена статья 282 УК России (Возбуждение ненависти либо вражды, а равно унижение человеческого достоинства - прим. "Кавказского узла") и тогда потенциально может быть вопрос об экстремизме поставлен.

Она считает, что риски преследования медработников связаны со статьями о злоупотреблении свободой массовой информации (ст.13.15 КоАП России) и о публичном распространением заведомо ложной информации об обстоятельствах, представляющих угрозу жизни и безопасности граждан (ст.207.1 УК России).

В связи с заявлениями медработников о недоплате, о нехватке средств индивидуальной защиты, о плохом оборудовании больниц, о нехватке медперсонала, о закрытии больниц в некоторых регионах и прочих нарушениях, а также подобной информации от обычных граждан возбуждают довольно много административных дел о фейках, отметила она. "По фейк-ньюс статистики пока нет, это сейчас развивающаяся ситуация. Но дел по этим статьям много [...] Потому что у нас по поводу почти любой неугодной публикации возбуждают дела о фейк-ньюс", - пояснила юрист.

Арапова подчеркнула, что при этом имеет место неправильное понимание термина "фейк ньюс". "Фейк-ньюс правильнее было бы называть намеренной дезинформацией. Термин фейк-ньюс вводит в заблуждение и читателей, и сотрудников правоохранительных органов, которые трактуют фейковость как "недостоверность". Но для преследования недостаточно, чтобы информация была просто недостоверной. Это должна быть заведомо недостоверная информация по общественно-значимому вопросу, и должны быть негативные последствия из-за распространения этой информации", - сказала она [...]  По мнению юриста, когда медработник говорит, что не хватает средств индивидуальной защиты, то она поднимает вопрос, который является общественно значимым, и люди имеют права это знать. "Но фейк-ньюс здесь нет, даже если она ошиблась, и у них на складе все есть. Ее цель не была создать панику. Ее цель была привлечь внимание к проблеме. Тут, конечно же, нет состава ни административного, ни уголовного преступления. Но все равно мы видим, что дела такие возбуждаются, потому что информация идет вразрез с официальной", - рассказала Арапова.

Она объяснила претензии силовиков к врачам практикой запугивания. "Я уверена, что в этой ситуации ни одна статья не может быть применена", - сказала юрист.

"Врачи и так работают в диком режиме, в стрессе, их надо максимально поддерживать не только средствами защиты, но и психологической помощью [...] эти все дела по фейк-ньюс только подливают масло в огонь, это врачам не поможет спокойно заниматься лечением пациентов. При это формируется давление на врачей и страх высказаться. Проблема никуда не денется, если заставить врачей замолчать. Сейчас на это надо обращать внимание, а не по каждому критическому выступлению врачей заводить дела", - заявила Арапова.

В российском уголовном кодексе нет статьи, наказывающей просто за экстремизм, сказала корреспонденту "Кавказского уза" юрист Правозащитного центра "Мемориал" Татьяна Глушкова. 

"Есть целый ряд преступлений экстремистской направленности, к которым относятся, среди прочего, преступления, совершенные по мотивам ненависти, финансирование экстремистских организаций и другие. В данной ситуации об этом речи нет. Какое конкретно обвинение могли иметь в виду силовики - неясно. Это даёт основание предположить, что слово "экстремизм" используется ими в значении "антигосударственная деятельность". Они запугивают им, давая понять, что говорить о невыплате надбавок – значит, идти против государства", - считает она.

Преследование за фейк-ньюс о коронавирусе, по словам Глушковой, применяется явно избыточно. Сам факт появления недостоверной, по мнению силовиков, информации о коронавирусе говорит о массовом недоверии людей к властям. "В этой ситуации было бы правильнее бороться не со следствием, а с причиной - предоставлять людям реальную информацию", - подчеркнула она.

Целью угроз преследования медработников за экстремизм из-за их высказываний является попытка запугать врачей, считает пресс-секретарь профсоюза "Альянс врачей" Иван Коновал. "Их (силовиков) просто попросили припугнуть медработников, и они использовали слово "экстремизм" [...] В публичном обращении врачей состава преступления по статье 282 УК России нет. Они не призывали вообще ни к чему, они просто просили выплатить им положенные надбавки, это не может быть экстремизмом", - сказал он корреспонденту "Кавказского узла".

Есть ряд случаев, когда медработников после просьб о помощи пытаются привлечь за распространение дезинформации, отметил Коновал.

"В Краснодарском крае Юлию Волкову, врача из Сочи, вызывали в Следственный комитет, потом завели административное дело за распространение недостоверной информации, хотя она просто записала видео, где попросила обеспечить ее и коллег средствами защиты", - сказал он. Коновал отметил, что просьба не может являться недостоверной информацией. "Похожий случай был в Волгоградской области с Татьяной Ревва, ее тоже вызывали в Следственный комитет, потому что она рассказала о нехватке средств защиты и аппаратов ИВЛ в своей больнице, в ней были применены были статьи за фейк-ньюс", - сообщил он.

Коновал считает, что многие дела о фейк-ньюс возникают по инициативе главврачей, которые направляют заявления правоохранителям о том, что их подчиненные распространяют недостоверную информацию. "Следственный комитет обязан провести проверку [...] в большинстве случаев дальше проверки не доходит", - отметил он.

Пункт о неразглашении размера оплаты труда медработников может содержаться в трудовом договоре, но это редкость, рассказал пресс-секретарь. "В основном, медработников обвиняют в разглашении врачебной тайны. Так сделали с Натальей Трофимовой в Ленинградской области. Она дала интервью "Новой газете" о недостатке в ее учреждении средств защиты, ее уволили за разглашение врачебной тайны. Недостаток средств защиты не является врачебной тайной, врачебной тайной являются персональные данные пациентов, но ей приписали это", - пояснил Коновал.