Семьи погибших при взрыве в Волжском рассказали о мизерной помощи завода

НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН И РАСПРОСТРАНЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ООО "МЕМО", ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ООО "МЕМО".

Волжский судоремонтный завод после гибели людей при взрыве на предприятии ограничился компенсацией расходов на похороны в размере 150 тысяч рублей, и больше его представители не выходили на связь с семьями погибших, рассказали родители жертв трагедии. Они заявили, что ожидают расширения списка обвиняемых по делу о взрыве на заводе и готовятся требовать компенсации.

Как информировал "Кавказский узел", три человека погибли, еще пятеро пострадали при взрыве на Волжском судоремонтном заводе в июле 2018 года. По версии следствия, 23 июля 2018 года работники АО "Волжский судостроительно-судоремонтный завод" и ООО "Бриз" проводили ремонтные работы на несамоходной барже. На барже произошла утечка пропана, и произошел взрыв, что привело к гибели людей, владельцу судна причинен ущерб свыше 15,5 миллиона рублей. Следствие считает, что к взрыву привело нарушение правил пожарной безопасности директором ООО "Бриз" Юрием Киселевым, который обвинен в нарушении требований охраны труда, повлекшем по неосторожности смерть трех человек (ч.3 ст.143 УК РФ). Суд в Волжском 15 апреля не удовлетворил просьбу адвоката вернуть дело в прокуратуру и допросил первых свидетелей.

В ходе процесса 18 апреля были допрошены 9 свидетелей обвинения. Заседание продолжалось с 11.00 и почти до 19.00 (10.00-18.00 мск). На нем присутствовали потерпевшие, их родственники, представителей двух СМИ, рассказала корреспонденту «Кавказского узла» мать погибшего на барже Евгения Зверева Татьяна Зверева.

Подсудимый Юрий Киселев подал ходатайство о возвращении дела прокурору из-за нарушения своих прав, но судья отклонила это ходатайство, отметила Зверева.

Женщина отметила, что она была допрошена в присутствии своего адвоката, также был допрошен сын погибшего маляра Юрия Крутько Евгений.

"На вопрос о том, работали ли маляры на выходных 21-22 июля, я сказала, что наш ребенок там не работал, все выходные у него жила его невеста Даша. Киселев спросил, можно ли ее допросить, я согласия не дала, - рассказала Зверева. – Киселев и сварщики сваливают с себя вину, говорят, что не работали на выходные, но следствием доказано, что они работали в субботу до 12 часов, в пятницу у них был рабочий день. Суд интересовало, что они оставили после себя в выходные. Они пытаются доказать, что маляры работали на выходные, но их на барже не было, были только сварщики".

В судебном заседании также допросили представителя судоремонтного завода Станислава Королева, который на момент взрыва был прорабом маляров, пояснила она.

"Королев пояснил, что работа малярам была дана еще в пятницу, но в связи с тем, что покрасочная машина была сломана, маляры к работе не успели приступить, - рассказала потерпевшая. - Опросили также бригаду сварщиков – 6 человек, которые работали на тот момент. После взрыва они уволились с завода. Показания сварщиков сильно разнились. Кто-то говорил, что проходил инструктаж по технике безопасности раз в 3 месяца, кто-то – раз в месяц, другие – что каждую неделю. Одни сказали, что не знали про допуск на огневые работы, другие – что подписывали его. Двое сварщиков – отец и сын -  были из Украины. Они сказали, что у них украинские свидетельства о квалификации и переквалификацию в России не проходили".

Прокурор, по словам Зверевой, усмотрел противоречия в показаниях одного из сварщиков, который на предварительном следствии говорил, что не видел никакого допуска на огневые работы и не знает, что это такое, а в суде уже дал показания, что расписывался в допуске. "Свидетель заявил, что отказывается от показаний следователю. При этом он отметил, что ставил свою подпись под показаниями под давлением... Потом он отказался от показаний, которые дал в суде, и сказал, что никакое давление на него не производилось. Сварщики рассказывали, что в субботу не работали, а собирали мусор, скручивали шланги. Они пытались сказать, что не работали, но их показания сильно разнились. Все они сказали, что маляры работали, потому что внизу стояла покрасочная машина и гудела, а маляры лазили внутрь баржи. Хотя всем известно, что покрасочная машина была сломана, из-за чего маляры сидели и ждали, пока машину отремонтируют. При этом на вопрос «Вы лично видели, что они красили?», все сказали, что не видели. Показания были очень путанные".

На судебном заседании также была видеосвязь с пострадавшим из Астрахани, который пояснил, что работал на соседнем судне, подошел к крану, когда произошел взрыв, он был ранен и лежал в больнице, потом еще 2 месяца лечился амбулаторно, рассказала Зверева. По ее словам, допрошенная крановщица рассказала, что видела, как ребята-маляры сидели на палубе, и помахала им рукой.

Пока в судебном процессе не было "явных моментов, опровергающих версию следствия", заявил "Кавказскому узлу" адвокат Татьяны Зверевой Николай Висков. "Одним из существенных доказательств по делу будет взрывотехническая экспертиза, - сказал он. – Мы были с ней ознакомлены на стадии предварительного следствия. Сторона защиты заявила ходатайство о допросе специалистов, которые проводили взрывотехническую экспертизу. Она показала, что имел место взрыв газа. Версия защиты строится на том, что она пытается доказать, что это вина самих маляров – что они спровоцировали взрыв паров краски. Но их версия расходится с заключением экспертизы, которая имеется в материалах дела. Поэтому, видимо, хотят допросить экспертов, чтобы посеять сомнения в правильности выводов".

По словам адвоката, 18 апреля в суде допросили 9 свидетелей, всего их более 30. «Дело осложняется тем, что часть свидетелей – потенциальные подозреваемые, потому что следствие продолжается, есть еще одно уголовное дело, - отметил Висков. – Можно предположить, что будет привлечен кто-то еще. Поэтому делать выводы пока преждевременно. На мой взгляд, в этой ситуации к трагедии привели не только действия Киселева, а была целая система нарушений охраны труда. И, соответственно, отвечать за это должен не один человек, а все, кто допустил эти нарушения".

На предварительном следствии доказательства стороны защиты остались без внимания

Адвокат Юрия Киселева Максим Левин пояснил «Кавказскому узлу», что на заседании 18 апреля его подзащитный подал ходатайство из-за отсутствия в обвинительном заключении доказательств со стороны защиты. «Согласно УПК, в обвинительном заключении, помимо доказательств стороны обвинения, должны быть обязательно указаны доказательства стороны защиты, следователь их проигнорировал и не включил, просто написал, что со стороны защиты доказательств не предоставлено, - рассказал он. – Ходатайство это заявлял сам Киселев, он указал, какие именно доказательства предъявлял во время следствия, подтверждающие его невиновность. Но судья нам отказал, пояснив, что эти доказательства он может предъявить также в судебном заседании».

Согласно обвинительному заключению, 21 июля сотрудники ООО «Бриз» после работы оставили шланги, подключенные к баллонам с пропаном, в балластных отсеках баржи, произошла утечка, которая 23 июля привела к взрыву, отметил защитник. "Все опрошенные сотрудники показали, что никаких шлангов не оставляли. Иные свидетели говорили, что шлангов в балластных отсеках, которые взорвались, тоже не видели. То есть никто не видел, что 21-го или в другие дни какие-то шланги находились в этих балластных отсеках. А если там и проводились какие-то работы, то после них проводились другие работы, и взрыва не произошло, если газ уже туда спустился. В последнюю перед взрывом неделю сотрудники ООО «Бриз» работали в носовом отсеке, который изолирован от других, и он не взорвался. Если бы была утечка газа за последнюю неделю, то они давно должны были взорваться или отсек был бы поврежден, но этого не произошло. Наше мнение - утечки газа из баллонов не было, и взрыв произошел по иным причинам. Но эту версию следователь игнорировал и не расследовал», - рассказал Левин.

Свидетели обвинения по сути дела являются и свидетелями защиты, полагает он. "Допрошенные свидетели подтверждают позицию моего подзащитного о том, что взрыв не мог произойти из-за утечки пропана именно по вине сотрудников «Бриз». После допроса свидетелей со стороны обвинения будут исследованы материалы дела, потом допросят подсудимого", - пояснил адвокат ход судебного следствия.

Следующее заседание запланировано на 11.00 (10.00 мск) 24 апреля, на нем планируется продолжить допрос свидетелей обвинения.

Потерпевшие заявили, что намерены добиваться компенсаций

Татьяна Зверева потеряла в результате взрыва 22-летнего сына. Она считает, что на скамье подсудимых должен быть не только Киселев. "На скамье подсудимых должен сидеть еще не один человек. Экспертиза показала, что взорвался газ. Но виновен не только он, на данный момент не упоминается ни один руководящий работник завода. Что, завод совсем ни при чем?" - сказала Зверева.

По ее словам, семьи погибших получили по 150 тысяч рублей на похороны. «Завод посчитал, что ничего нам не должен, с нами никто не общается, - рассказала она. – 23 апреля будет уже 9 месяцев, как произошла трагедия и нет моего ребенка. За это время никто не посчитал нужным со мной общаться. Мы будем подавать гражданский иск к заводу. Следствие еще не закончено, кого-то еще будут судить, ко всем мы будем предъявлять гражданские иски".

Исходя из услышанного на заседании суда, в "Бризе" были проблемы с соблюдением техники безопасности, считает сын погибшего 55-летнего Юрия Крутько Евгений. "Сварщику [свидетелю] задали вопрос, расписывался ли он в наряде-допуске. Тот ответил: «Ну иногда». Хотя перед каждыми огневыми работами он должен расписываться, а он его в глаза не видел [документ]. Сварщики давали противоречивые показания. Я думаю, на скамье подсудимых еще будут сидеть люди с завода", - сказал он "Кавказскому узлу".

Он рассказал, что узнал о ЧП на заводе от позвонившей ему сестры отца, а затем от своей супруги - о том, что в списках погибших числится отец. "Мы редко общались, не так часто, как хотелось бы. Мы получили от завода только компенсацию на похороны. Руководство завода в последний раз видели в день похорон у морга, больше на связь они не выходили. Все потерпевшие сейчас обсуждают вопрос по поводу подачи исков, но пока точно я не могу сказать", - сказал Евгений Крутько.

«Кавказский узел» 16 апреля направил запрос в АО  "Волжский судостроительно-судоремонтный завод" относительно выплаченных пострадавшим компенсаций, но ответ на момент публикации материала не был получен. Комментариями других потерпевших по делу, представителей гособвинения, судоремонтного завода относительно хода судебного процесса "Кавказский узел" пока не располагает.