Комитет по защите журналистов (КЗЖ): "Нападения на Прессу 2008"

НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН И РАСПРОСТРАНЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ООО "МЕМО", ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ООО "МЕМО".

Ежегодное исследование Комитета по защите журналистов (КЗЖ) о свободе прессы в мире.

В разделе Европа и Центральная Азия в 2008 году освещаются такие преграды для прессы региона, как:

• Изобилующий нефтью Азербайджан продолжил игнорировать критику распространненой практики ограничения работы, беспрепятственного насилия, и арестов журналистов.
• Притеснения журналистов и самоцензура в СМИ в Армении усилились до и после прошедших с нарушениями выборов президента.
• Несмотря на явные различия, Москва и Тбилиси выбрали одинаковую тактику для установления контроля над национальным телевидением.
• Безжалостные нападения и нераскрытые убийства журналистов в России подрывают обещание нового президента укрепить верховенство закона.

Азербайджан 2008

Грузино-российский кризис в августе отвлек внимание международной общественности от другого стратегически важного кавказского государства - богатого нефтью Азербайджана. 15 октября на проходивших с нарушениями выборах авторитарный президент Ильхам Алиев был избран на новый срок. Алиев, который фактически унаследовал президентскую власть от своего отца Гейдара в 2003 г., опередил шестерых по существу неизвестных никому кандидатов после того, как ведущие оппозиционные партии бойкотировали октябрьское голосование в знак протеста против новых поправок, ужесточающих избирательное законодательство.

Поправки, принятые парламентом в июне, почти вдвое сократили время проведения избирательной кампании - до 75 дней, отменили бесплатный эфир на государственном телевидении для кандидатов от оппозиции и обеспечили правящей партии "Ени Азербайджан" преобладающее представительство в избиркомах. Поправки были частью многомесячной кампании администрации Алиева по маргинализации инакомыслия.

Нашумевшее дело о нарушении свободы прессы задало тон на весь год. В январе апелляционный суд в столице страны, Баку, оставил без изменения вынесенный в 2007 г. приговор Эйнулле Фатуллаеву, отбывающему заключение редактору уже закрытого независимого русскоязычного еженедельника Реальный Азербайджан и выходившего на азербайджанском языке ежедневного издания Gundalik Azarbaycan. Суд подтвердил его виновность в клевете, разжигании этнической ненависти, терроризме и неуплате налогов, а также назначенный ему срок тюремного заключения в восемь с половиной лет.

Делегация КЗЖ посетила Баку для расследования дела Фатуллаева, а также ряда других серьезных нападений на азербайджанскую прессу. В своем сентябрьском отчете "В поисках убийц Эльмара" сотрудник КЗЖ Нина Огнянова выявила, что предъявленные Фатуллаеву обвинения были либо бездоказательны, либо сфабрикованы, и что судебное преследование явилось местью за тщательное освещение редактором обстоятельств убийства его бывшего коллеги Эльмара Гусейнова. Власти до сих пор не раскрыли по всей видимости заказное убийство Гусейнова в марте 2005 г.

В отчете КЗЖ демонстрируется фактическое отсутствие доказательств утверждений правительства о том, что оно ведет активный розыск двух граждан Грузии, подозреваемых в убийстве Гусейнова. Алиев и другие высокопоставленные чиновники не раз заявляли, что ответственность за поимку подозреваемых несет международное полицейское ведомство Интерпол. Однако в общедоступной базе данных лиц, находящихся в розыске, которую содержит это ведомство, нет ни одного из подозреваемых, указанных азербайджанскими чиновниками. Интерпол в письменном виде уведомил КЗЖ о том, что не предоставляет комментариев о конкретных расследованиях, но сообщил, что объявляет преступников в розыск (по так называемым "красным ордерам"), только если страна-участница предоставляет "подробную информацию об ордере на арест."

Нападения на представителей медиасообщества остаются безнаказанными. Азербайджанские власти до сих пор не произвели ни одного ареста в связи с по меньшей мере восемью серьезными нападениями на журналистов с 2005 г. В то время, как нападавшие до сих пор остаются на свободе, полиция и прокуратура смогли добиться успеха только в одном: они упрятали за решетку как минимум пятерых независимых и про-оппозиционных журналистов.

Генимета Захидова, редактора оппозиционного еженедельника Azadlyg, в марте приговорили к четырем годам тюремного заключения по сфабрикованным обвинениям в хулиганстве и нанесении телесных повреждений. Захидов был арестован в ноябре 2007 г. после того, как к нему на улице неподалеку от его бакинского офиса пристали незнакомые мужчина и женщина. Захидов сообщил репортерам, что женщина начала кричать, как если бы он ее оскорбил, а через секунду на него набросился мужчина. По словам Захидова, с помощью прохожих ему удалось отогнать этих людей. Но впоследствии пара подала заявление в полицию, и через три дня журналиста вызвали на допрос. Адвокат Захидова Эльчин Садыгов сообщил КЗЖ, что судья Бакинского окружного суда вынес Захидову обвинительный приговор, невзирая на противоречивые показания свидетелей обвинения и отсутствие каких-либо доказательств якобы нанесенных телесных повреждений. По словам Садыгова, вызванным защитой свидетелям инцидента давать показания не разрешили. Захидов, чей брат Сакит в 2006 г. попал в тюрьму за свою журналистскую деятельность, был приговорен к максимальному наказанию, предусмотренному законом.

Новрузали Мамедову, редактору Talyshi Sado ("Голос Талыша"), было предъявлено обвинение в государственной измене, и в июне суд, проходивший за закрытыми дверями, приговорил его к 10 годам тюремного заключения. Председательствующий судья Бакинского суда по тяжким преступлениям зачитал обвинительное заключение в отсутствии защитника Мамедова, его родных и прессы. По словам защитника и коллег Мамедова, обвинение было сфабриковано и привело к закрытию этой выходившей два раза в месяц газеты, освещавшей жизнь талышей – одной из малых народностей Азербайджана. Однофамилец журналиста и лидер группы его сторонников Гилал Мамедов сообщил КЗЖ, что власти обвинили редактора в том, что он якобы принимал финансовую поддержку от Ирана. По словам Гилала Мамедова, редактора обвинили также и в разжигании этнической розни, выразившемся в популяризации культуры, языка и музыки талышского этнического меньшинства.

Двоих издателей проправительственного ежедневного издания Ideal суд признал виновными в клевете, являющейся уголовным преступлением, в связи с опубликованными в августе материалами об организованной проституции. В ноябре Насимский окружной суд города Баку приговорил главного редактора Али Гасанова к шести месяцам тюремного заключения. Второй ответственный редактор Назим Гулиев скрылся от правосудия после вынесения в октябре обвинительного приговора.

Азербайджан, в котором за решеткой находятся пять репортеров и редакторов, занял второе место в Европе и Центральной Азии по числу заключенных журналистов. Только в Узбекистане их было больше.

Скупая на информацию администрация Алиева принимала меры к изоляции заключенных журналистов и старалась не посвящать общественность в подробности их дел. В мае чиновники, прибегая к уклончивым ответам, фактически отказали КЗЖ в неоднократных просьбах о разрешении посетить Фатуллаева и братьев Захидовых в тюрьме. В одном случае нам ответили, что запрос не может быть рассмотрен, так как в ведомственном факсимильном аппарате закончилась бумага. Другие группы защитников свободы прессы сообщали об аналогичных сложностях, с которыми сталкивались попытки посетить заключенных журналистов.

Безнаказанное насилие над журналистами оказало сдерживающий эффект на независимые СМИ. Журналисты говорили КЗЖ, что им нет смысла освещать чреватые неприятностями темы, наиболее опасной из которых является семья Алиева, при том что рискнувших на это коллег избивают, преследуют и сажают в тюрьму. Один из наиболее впечатляющих случаев преследования связан с репортером еженедельника Azadlyg Агилем Халилом.

Мытарства Халила начались 22 февраля, когда к нему подошли два сотрудника Министерства национальной безопасности в тот момент, когда он фотографировал в районе Баку, известном как Оливковые сады. По словам репортера, эти люди избили его, отобрали удостоверение журналиста, сломали ему палец и попытались задушить его его же фотоаппаратом. По словам адвоката журналиста, Халил в тот же день сообщил о нападении в бакинскую полицию, приложив к заявлению фотографии двоих нападавших и видеозапись избиения, которую сделал кто-то из прохожих с помощью своего мобильного телефона. Кроме того, свидетели также дали показания с описанием нападения. Месяц спустя генеральная прокуратура заявила, что сотрудники Министерства безопасности не хотели, чтобы их снимали и по этой причине попытались забрать аппарат Халила. По утверждению прокуратуры, Халил нарочно упал на спину и прикинулся пострадавшим. Дело было закрыто.

В течение следующих четырех месяцев Халил еще трижды подвергался нападению. 13 марта он был госпитализирован с ножевым ранением в живот. 7 мая неизвестные сначала пытались столкнуть Халила на рельсы на железнодорожной станции в Баку, а затем похитить неподалеку от его дома. Халил сообщил о нападениях властям, а группы защитников свободы прессы подробно зафиксировали эти происшествия. После этого на контролируемых правительством телеканалах против Халила была развернута клеветническая кампания. 7 апреля азербайджанский государственный телеканал AzTV передал интервью с предполагаемым участником одного из нападений Сергеем Стрекалиным, который "признался," что ударил Халила ножом из ревности. По утверждению Стрекалина, они с Халилом состояли в любовной связи. В прокуратуре объявили, что преступление раскрыто, и назначили слушания на июнь.

В подробном интервью Халил сказал КЗЖ, что нападал на него не Стрекалин. По словам Халила, он не только не состоял в связи со Стрекалиным, но вообще не был с ним знаком. Халил также отметил ряд других расхождений, включая наиболее очевидное – утверждение Стрекалина, что он ударил журналиста ножом несколько раз. У Халила имелось одно ножевое ранение.

Заявляя, что дело якобы расследуется, власти ущемляли права Халила, два раза подряд отказав ему в мае в разрешении на выезд заграницу. Адвокат журналиста отметил, что азербайджанский закон не запрещает пострадавшим, участвующим в уголовных разбирательствах, покидать пределы страны. Халил не давал свидетельских показаний, заявив суду, что он не знаком со Стрекалиным и что подсудимый на него не нападал. Имевший предыдущие судимости Стрекалин, который проходил в качестве подозреваемого по другим уголовным делам, в конечном итоге был признан виновным в нанесении ножевых ранений и приговорен к 18 месяцам тюремного заключения.

Власти хладнокровно воспринимали критику своей позиции по отношению к свободе прессы со стороны международной общественности. "Азербайджан предпринял все меры для обеспечения политического плюрализма, свободы выражения и прессы," заявил местным репортерам глава общественно-политического отдела аппарата президента Али Гасанов в ответ на вопросы, задававшиеся КЗЖ и другими (Гасанов не приходится родственником редактору газеты Ideal). "Мы не принимаем подобных претензий. Мы не принимаем такие отчеты, независимо от того, какая бы международная организация их не составляла."

Армения 2008

Притеснения журналистов и самоцензура в новостных СМИ усилились до и после прошедших с нарушениями законности в феврале 2008 г. выборов президента. После проведения голосования авторитарный президент страны Роберт Кочарян объявил чрезвычайное положение, чтобы предотвратить демонстрации и не допустить независимого освещения новостей, что позволило ему передать президентскую власть своему собственноручно отобранному преемнику, премьер-министру Сержу Саргсяну.

В начале года власти попытались добиться от средств массовой информации освещения, поддерживающего кандидатуру Саргсяна. В течение нескольких недель, предшествовавших голосованию 19 февраля, большинство государственных и частных органов СМИ в стране брали пример с государственного телеканала H1, вознося хвалу Саргсяну и критикуя Левона Тер-Петросяна, ведущего кандидата оппозиции, который был первым постсоветским президентом Армении с 1991 по 1998 гг. Армянское государственное радио прекратило ретрансляции новостных программ финансируемого правительством США Радио Свободная Европа/Радио Свобода (RFE/RL) на армянском языке. Только у жителей Еревана и нескольких других городов был регулярный доступ к альтернативным источникам информации, таким как вебсайт агентства новостей A1+.

Саргсян победил на выборах, набрав 52 процента голосов. Но наблюдатели от венской Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе (общеевропейская группа мониторинга за соблюдением прав человека) сообщили о нарушениях при голосовании и подсчете голосов. Два журналиста, Ховсеп Ховсепян (A1+) и Люсин Барсегян (ереванское ежедневное издание Haikakan Zhamanak), подверглись нападению и были ограблены неизвестными при попытке зафиксировать нарушения на одном из избирательных пунктов в Ереване.

Десятки тысяч сторонников Тер-Петросяна вышли на мирные демонстрации протеста в центре Еревана после того, как стало известно о случаях мошенничества на выборах. После продолжавшихся неделю демонстраций и выступления некоторых влиятельных правительственных чиновников в поддержку кандидата от оппозиции, Кочарян объявил 1 марта 20-дневное чрезвычайное положение и запретил проведение митингов и независимое освещение новостей. Этот указ фактически помещал Тер-Петросяна под домашний арест, поскольку полиция поставила заграждения вокруг его дома и не пускала к нему посетителей. Сотни полицейских с применением силы разгоняли демонстрантов в центре Еревана. По сообщениям местной прессы, фотожурналиста ежедневного издания Aravot и еженедельника Chorrord Ishkhanutyun Гагика Шамшяна и репортера ереванского ежедневного издания Aik Артака Егиазаряна полицейские схватили и не отпускали в течение нескольких часов.

Во время чрезвычайного положения новостные СМИ в репортажах о национальной политике были обязаны ссылаться только на официальные источники в соответствии с указом, который давал властям возможность жестко расправляться с независимыми СМИ. В Ереване полиция окружила и временно опечатала здание редакции агентства A1+, и таким образом журналисты не могли ни входить в здание, ни выходить из него в течение всего вечера. Власти запретили три частных радиостанции - Radio Yerevan, Radio Hay и Ardzagank Radio – за трансляцию новостей RFE/RL. Частный телеканал ArmNews, передававший программы СиЭнЭн и Euronews, вставлял рекламу в сообщения о событиях в Армении. К печатным станкам были приставлены сотрудники безопасности, которые осуществляли цензуру газет, а интернет-провайдерам власти приказали заблокировать доступ к вебсайтам агентства A1+, RFE/RL, независимых газет Aravot и Haikakan Zhamanak и сайту YouTube (на котором демонстранты размещали видеозаписи учиненной полицейскими расправы).

В результате таких жестких ограничений на деятельность СМИ и парализовавшего армянское общество страха независимое освещение событий стало почти невозможным. "Я пыталась просто разговаривать с людьми в неофициальном порядке, но люди отказывались, боясь мести со стороны властей," сообщила Карина Симонян, репортер RFE/RL, работающая в расположенном на севере страны городе Ванадзор.

Информационный вакуум позволил заполнить эфир проправительственной информацией и пропагандой, в то время как Верховный суд отказался рассматривать две жалобы, ставящие под сомнение победу Саргсяна на выборах. Кочарян подписал указ от 13 марта, в соответствии с которым журналистам разрешалось продолжать работу только в том случае, если они не сообщали "заведомо ложной или дестабилизирующей информации" о внутренней политике. После отмены чрезвычайного положения 21 марта доступ к большинству интернет-сайтов был восстановлен и выпуск газет возобновился. Однако полиция продолжала преследовать оппозиционеров и журналистов, освещавших митинги оппозиции; в Гюмри местные власти закрыли телеканал Gala TV в отместку за критическое освещение новостей. Благодаря таким жестким мерам 9 апреля Саргсян смог вступить в должность, несмотря на значительное недовольство общественности тем, как проводились выборы.

Регулирование вещательных СМИ оставалось весьма политизированным благодаря присутствию лояльных правительству лиц в составе Национальной комиссии по телевидению и радиовещанию (НТРК). Журналистам интернет-агентства новостей A1+ (бывший телеканал) об этом известно лучше прочих. В 2002 г. НТРК отозвала вещательную лицензию A1+ за критическую позицию канала, после чего отклонила свыше десяти заявок на получение лицензии, поданных агентством. В июне 2008 г. находящийся в Страсбурге Европейский суд по правам человека постановил, что неоднократные и необоснованные отказы НТРК нарушают Европейскую конвенцию о защите прав человека. Суд обязал правительство выплатить каналу 20 000 евро (31 000 долл. США) в возмещение убытков.

По сообщениям местной прессы, в ответ правительство отсрочило уплату штрафа и подготовило поправку к Закону о радио и телевидении, которая предполагает фактическое прекращение выдачи лицензий на телевещание до 2010 г. В сентябре поправка была принята парламентом и подписана президентом, в результате чего A1+ лишился возможности участвовать в любых новых конкурсах на получение лицензий на телевещание.

В течение года генеральная прокуратура обеспечивала соблюдение закона по своему усмотрению, наказывая журналистов, критиковавших власти, и не возбуждая дел о нападениях на прессу. В августе журналистка Haikakan Zhamanak Барсегян подверглась нападению двух злоумышленников и попала в больницу с сотрясением мозга. Незадолго до этого журналистка написала несколько статей с критикой в адрес сторонников правительства. В ноябре трое неизвестных избили известного журналиста Эдика Багдасаряна, редактора журнала новостей Hetq, когда он шел по улице в Ереване. Его последние репортажи рассказывали о коррупции в горнодобывающей промышленности. Сообщений об арестах в связи с этими нападениями не поступало. Арман Бабаджанян, редактор издания Zhamanak Yerevan, который в 2006 г. был осужден за подделку документов с целью уклонения от военной службы, в 2008 г. по-прежнему находился в тюрьме. Четыре года тюремного заключения, к которым его приговорили, многими были восприняты как чрезмерный срок, ставший местью за опубликованную в 2006 г. статью с критикой в адрес генерального прокурора.

Европа и Центральная Азия 2008 - Анализ

Укрощение телевидения для контроля за информацией

Августовскую схватку России и Грузии за спорный южно-осетинский анклав многие восприняли как битву Давида с Голиафом - схватку зарождающегося демократического государства во главе с реформатором Михаилом Саакашвили и автократического режима расчетливого Владимира Путина.

При всех своих различиях оба руководителя проявили нетерпимость к критике и сильное желание контролировать влиятельное национальное телевидение. Применяя удивительно схожие методы, оба лидера смогли придать телевизионным СМИ некритичный характер, превратив их в органы поддержки соответствующих правительств. Результаты с очевидностью проявились в ходе южно-осетинского конфликта, когда телевидение каждой из сторон освещало боевые действия односторонне, в одном измерении.

7 августа Саакашвили отдал приказ о нанесении удара по столице Южной Осетии Цхинвали. В ответ Россия ввела войска в спорный регион и в конечном итоге в собственно грузинские города Поти и Гори. Эти боевые действия были следствием многомесячной напряженности между осетинским и грузинским населением, которой способствовала поддержка, оказываемая Москвой осетинским сепаратистам, и агрессивных попыток Тбилиси ассимилировать эту издавна неспокойную область.

Однако грузинских и российских телезрителей и радиослушателей фактически не знакомили с подробностями и предысторией конфликта, приведшего к вооруженному столкновению. Многие аналитики отмечали, что фактически разворачивались как бы два различных одновременных конфликта.

В Грузии государственные телеканалы "Рустави 2" и "Грузинское общественное телевидение" показывали страну, дающую отпор российской агрессии и защищающую свою территориальную целостность. Две другие грузинские национальные телестанции, "Мзе" и "Имеди," в эти дни вообще не передавали новостей. По словам Тамуны Какулия, специалиста по анализу СМИ, работающей в "Интерньюс Грузия" (тбилисская организация, занимающаяся подготовкой сотрудников СМИ), "этот конфликт воспринимался широкой публикой как битва между грузинским народом и российской военной машиной." "Телевидение не полностью освещало события. Наиболее жестко контролировалась информация о потерях грузинских вооруженных сил и жертвах среди мирного населения. Остро чувствовалось отсутствие критики в адрес грузинского правительства и его действий."

В России по трем основным национальным телеканалам - Первому, России и НТВ - Грузия называлась агрессором и сообщалось, что российские войска пришли на помощь угнетаемым осетинам для предотвращения этнических чисток. По словам Маши Липман, аналитика СМИ при Московском центре Карнеги (исследовательская и политическая организация), "при освещении конфликта на российском государственном телевидении Грузию всячески очерняли, а Россия изображалась как морально правая сторона."

Олег Панфилов, директор московского Центра экстремальной журналистики (группа по защите интересов прессы), также считает, что освещение на российском телевидении было односторонним. По его словам, "Телевидение так и не объяснило причин возникновения этого конфликта, его корней и эскалации в течение двух недель, предшествовавших событиям 7 августа. ... Кроме того, передавалась и просто ложная информация." Он отметил, что в передачах неточно указывались цифры потерь и неверно истолковывались действия войск, причем в выгодном для правительства свете.

"Обе стороны занимались пропагандой," заявил Звиад Почкуа, редактор тбилисской газеты The Financial. И он и Какулия (Internews) отметили, что российские войска не пускали грузинских журналистов в зону конфликта, что способствовало одностороннему освещению событий.

"Так как у [грузинских] национальных каналов не было доступа к зоне конфликта, они транслировали выпуски новостей международных СМИ," сказал Какулия. "Однако если в этих выпусках содержалась критика грузинской стороны, такие сегменты не транслировались."

В предшествовавшие боевым действиям месяцы растущее недоверие подогревалось национальным телевидением обеих стран. По словам Панфилова, российское телевидение "поносило и высмеивало Саакашвили," но не уделяло никакого внимания сообщениям о межэтническом насилии в регионе, по которым зрители могли бы составить истинную картину происходящего. Вместо этого, отметил Панфилов, на российском телевидении обсуждались такие пустяки, как например то что, "Саакашвили жует свой галстук, когда нервничает." Грузинские телеканалы не оказывали никакого противодействия все более решительным попыткам Саакашвили воссоединить Грузию со спорным регионом.

И в России и в Грузии общественное мнение формируется в основном национальным телевидением. Развал Советского Союза в начале 1990-х годов привел к резкому снижению влияния печатных органов СМИ. Потеряв государственные субсидии, печатные издания пытались выжить за счет подписки, продаж через киоски и рекламы. В тяжелый с экономической точки зрения переходный период, когда многим приходилось выбирать между хлебом и газетой, выбор населения был предсказуем, а телевидение было бесплатным.

Почти два десятилетия спустя телевидение по-прежнему остается основным источником информации. В России популярные газеты выходят тиражом в сотни тысяч экземпляров. К примеру, согласно статистике Би-Би-Си за 2008 г., национальное издание выходящей два раза в месяц независимой Новой Газеты читают около 170 000 человек, тогда как преимущественно прокремлевкая Комсомольская Правда выходит тиражом в 660 000 экземпляров. По информации Би-Би-Си, еженедельник Аргументы и Факты сообщает о тираже в 2,7 млн. экземпляров. Для сравнения: по данным Первого канала, обладающего самым высоким в стране рейтингом среди национальных телестанций, его передачи смотрит свыше 98 процентов 142-хмиллионного населения России. Надежную статистику газетных тиражей в Грузии получить не так просто, хотя, если верить информации в интернете, популярная Kviris Palitra сообщает о еженедельном тираже в 50 000 экземпляров. Эту цифру перекрывает самый популярный национальный канал "Рустави 2," который по данным самого канала смотрит 85 процентов 4,6-миллионного населения Грузии.

Согласно Индексу устойчивости СМИ за 2008 г., опубликованному некоммерческой исследовательской группой International Research and Exchanges Board, пользование интернетом в обеих странах остается незначительным - около 18 процентов в России и 7 процентов в Грузии.

Судьбы российского НТВ и грузинского "Рустави-2" демонстрируют крепнущий контроль правительства за телевидением. Ни тот, ни другой канал не откликнулся на предложение КЗЖ предоставить свои комментарии для настоящего издания. В прошлом активные и влиятельные вещатели, обе телевизионные станции в настоящее время по сути управляются либо государством, которому они частично принадлежат, либо лояльными правительству структурами.

"Захват НТВ был сложной операцией и состоялся в самом начале президентского срока Путина, когда люди еще не понимали его истинной политической позиции," – говорит Роберт Колсон, аналитик финансируемого правительством США Радио Свободная Европа/Радио Свобода (RFE/RL). "Он действовал как большинство политиков такого рода, которые сначала прибирают к рукам СМИ, а потом контролируют содержание передач."

Канал НТВ появился на заре постсоветской России. Совместное предприятие одного из руководителей государственного телевидения Игоря Малашенко, ведущего Евгения Киселева и Владимира Гусинского, бывшего директора театра, ставшего банкиром, НТВ стало популярным благодаря своей критической позиции, прямым репортажам и информированному анализу. Две других основных национальных телестанции России - Останкино (позже известная как ОРТ, а сейчас как Первый канал) и РТР (теперь Россия) - после распада Советского Союза остались под контролем государства. НТВ бросало вызов мрачности постсоветского телевидения и не раз – самому руководству страны.

Влияние, которым пользовалось НТВ, не осталось незамеченным в Кремле. Именно благодаря этому каналу общество оказалось в основном настроено против первой Чеченской войны, начатой в 1994 г. президентом Борисом Ельциным для подавления сопротивления в этой северо-кавказской республике. Пока дикторы двух государственных каналов зачитывали заготовленные заранее безликие отчеты о действиях российских войск, молодые корреспонденты НТВ вели живые и нередко тяжелые для зрителя репортажи из Грозного, рискуя собственной жизнью и шокируя аудиторию военной действительностью. Позже НТВ снова продемонстрировало свое влияние, взяв на себя задачу помочь Ельцину победить на выборах 1996 г. Руководство канала организовало масштабное положительное освещение кандидатуры президента, баллотировавшегося на второй срок, одновременно выставляя его основного соперника, главу коммунистического движения Геннадия Зюганова, в черном свете. Как замечают Питер Бейкер и Сюзан Глассер в своей вышедшей в 2005 г. книге "Восход Кремля," журналисты НТВ, оказавшись между двух огней, поняли, что ими манипулируют, но решили продолжать работу, чтобы не допустить возвращения старого режима. Ельцин, чья популярность резко снизилась из-за войны, в конечном итоге победил на этих выборах.

Однако влияние, продемонстрированное НТВ в середине 1990-х, в конце концов стало причиной утраты каналом своей независимости.

Кремль вознаградил Гусинского, инвестировав миллионы в его компанию Медиа-Мост через контролируемый государством Газпром. Эти инвестиции, сделанные в конце 1990-х, в конечном итоге, как полагают Бейкер и Глассер, позволили государству предъявить НТВ ультиматум: канал должен был создать положительный образ Путина, избранного Ельциным себе в преемники.

Руководство НТВ отказалось подчиниться. Через четыре дня после инаугурации Путина, состоявшейся 7 мая 2000 г., вооруженные автоматами люди в камуфляже нагрянули в головной офис Медиа-Моста. В Федеральной службе безопасности, которую в свое время возглавлял Путин, заявили, что обыск проводился в связи с финансовыми нарушениями. После обыска Гусинского посадили в тюрьму по обвинению в мошенничестве и коррупции. В июле 2000 г. он согласился передать НТВ и другие активы Газпрому в обмен на свое освобождение, после чего уехал из России и с тех пор не возвращался. Альфред Р. Кох, в свое время являвшийся конкурентом Гусинского, был назначен генеральным директором компании Газпром-Медиа.

Последним ударом по независимости канала стал беспрецедентный конфликт, произошедший в апреле 2001 г. 3 апреля правление Газпрома назначило нового директора отдела новостей, делового партнера Коха, 34-хлетнего российско-американского банкира Бориса Джордана. Сотрудники НТВ отказались признавать новое руководство; журналисты заперлись в здании телестанции и вели репортажи о захвате НТВ. Наконец через 11 дней силы безопасности ворвались в помещение, и канал прекратил вещание. По данным КЗЖ, с телестанции ушло свыше сорока сотрудников, в том числе 10 журналистов и пять ведущих отдела новостей.

После кончины независимого НТВ ни один из национальных телеканалов не освещал продолжавшуюся в то время уже вторую по счету Чеченскую войну. Та же самая публика, которая требовала от российского правительства прекратить первую войну, об этом конфликте фактически забыла. Кремль, прямо или косвенно контролирующий три основные национальные телестанции, продолжает последовательно и незаметно влиять на освещение событий.

В своих августовских публикациях в журнале Русский Newsweek Михаил Фишман и Константин Гаазе рассказали о регулярных контактах между Кремлем и руководством телеканалов, в ходе которых определяется круг вопросов, освещающихся в программах. "По телефону," пишут Фишман и Гаазе, "кремлевское руководство придает форму новостям дня."

"Самые крупные национальные телеканалы жестко контролируются Кремлем," добавляет Липман из Московского центра Карнеги. "Ими тщательно и искусно управляет тандем высшего руководства телеканалов и кремлевских чиновников. Национальные телестанции приносят существенный доход благодаря развлекательным программам, поэтому их руководители с радостью служат интересам Кремля и обеспечивают ‘надлежащее’ освещение политической и общественной жизни, одновременно зарабатывая на рекламе."

Судьба НТВ во многих отношениях напоминает судьбу грузинского "Рустави 2," который в свое время был влиятельным и независимым телеканалом и способствовал изобличению коррумпированного режима президента Эдуарда Шеварднадзе. И в этом случае бесстрашные журналисты бросили вызов политическим руководителям.

Когда в октябре 2001 г. сотрудники Министерства национальной безопасности, разъяренного критическими репортажами "Рустави 2" о коррупции в правительстве, ворвались в помещение телестанции, якобы для расследования финансовых нарушений, журналисты забаррикадировались и вели прямую передачу с места событий. В отличие от случая с НТВ, у здания "Рустави 2" собралась толпа сочувствующих, которые протестовали против вторжения, и в результате спецслужбы отступили. Неудачная попытка прибрать канал к рукам стала началом конца правления Шеварднадзе.

На протяжении следующих двух лет "Рустави 2" пользовался еще более широким влиянием и общественной поддержкой благодаря своим неизменно критическим комментариям и репортажам журналистов-расследователей. Передачи "Рустави 2" мобилизовали общественность, возмутившуюся против правительства Шеварднадзе, что привело к бескровному восстанию, известному как "Революция Роз." В ноябре 2003 г. Шеварднадзе ушел с поста президента.

Однако, как судьбу канала НТВ в свое время определила его популярность, так и "Рустави 2" поставило под удар его собственное влияние.

Когда в январе 2004 г. к власти пришло новое, прозападное правительство во главе с Саакашвили, 36-летним юристом, получившим образование в США, журналисты надеялись, что с ним начнется прогрессивная эра, время свободы прессы и соблюдения прав человека. В течение нескольких месяцев Саакашвили и его союзники праздновали медовый месяц отношений с прессой. "Рустави 2" был особенно близок к правительству, чьи действия на канале встречались на ура, без критики. Через месяц после избрания Саакашвили телестанция отменила свое политическое ток-шоу "Ночной курьер." На фоне слухов о давлении правительства на руководство СМИ популярные политические передачи стали отменяться и другими национальными каналами.

К лету 2004 г. владелец "Рустави 2" Эроси Кицмаришвили без шума продал свой канал после того, как тогдашний премьер-министр Зураб Жвания обвинил телестанцию в освещении коррупционного скандала с участием своего родственника. Новым основным владельцем стал Кибар Халваши, влиятельный бизнесмен, связанный с тогдашним министром обороны Ираклием Окруашвили. Только в ноябре 2008 г. Кицмаришвили объяснил, почему продал свой телеканал. На пресс-конференции в Тбилиси он заявил, что правительство по сути "конфисковало" станцию, оказав на нее властное давление, и пообещал подать на Саакашвили в суд. Президент на это обвинение не отреагировал.

Продажа канала в 2004 г. открыла список изменений, последовавших в структуре владения и штате компании, которые продемонстрировали давление со стороны правительства и в конечном итоге стоили "Рустави 2" его роли лидера на рынке новостей. В январе 2006 г. Халваши заключил соглашение с Давидом Бежуашвили, союзником Саакашвили и депутатом парламента, о слиянии медийных активов. Новая компания объединила "Рустави 2" и принадлежавший Бежуашвили национальный канал "Мзе." Данная сделка по-видимому подтолкнула правительство к более решительным действиям.

В июле 2006 г. ведущая "Рустави 2" Эка Хоперия внезапно уволилась во время прямой трансляции своего политического ток-шоу "Свободная тема" в знак протеста против попыток, по ее словам предпринимавшихся правительством, указывать ей, кого приглашать на шоу. "Несколько высокопоставленных правительственных чиновников регулярно звонили мне и говорили, как готовить будущие программы," сообщила Хоперия КЗЖ. В следующем месяце с "Рустави 2" были уволены генеральный директор Николоз Табатадзе и руководитель отдела новостей Тамар Рухадзе. Согласно независимому ежедневному изданию Rezonansi, Табатадзе сопротивлялся попыткам руководителя аппарата президента Гиорги Арвеладзе определять политику редакции новостных программ "Рустави 2." Уволенного Табатадзе сменил на посту Коба Даварашвили, рекламщик и друг Арвеладзе. В знак протеста заявление об уходе подали шесть известных журналистов.

В ноябре 2006 г. после размолвки с Саакашвили Халваши внезапно продал свои акции малоизвестному холдингу под названием "Геотранс" (свое нынешнее название "ГеоМедиа" компания видимо получила позднее). Сообщается, что к 2008 г. у канала было три владельца: Группа "ГеоМедиа", зарегистрированная на Маршалловых островах и не раскрывшая имен своих участников; Грузинская Индустриальная Группа, подконтрольная стороннику президента Бежуашвили; и главный руководитель "Рустави 2" Ираклий Чиковани.

Как сказал КЗЖ редактор газеты The Financial Почкуа, "у нас имеется лишь иллюзия разнообразия ... Теперь отличить три национальных телеканала друг от друга можно только по мыльным операм, которые они показывают."

Правительства в Тбилиси и Москве значительно отличаются друг от друга во многих отношениях, но методы, с помощью которых они добиваются однородного, проправительственного освещения новостей, весьма похожи. Репортеры и администраторы жалуются на закулисное давление, а владельцами каналов становятся лояльные правительству люди. Два наиболее смелых вещателя обеих стран превратились в надежную опору правительства.

"Случаи НТВ и "Рустави 2" сходны в том, что оба канала перешли под контроль соответствующих правительств. Оба правительства старались осуществить захват так, чтобы скрыть свои истинные политические мотивы," сказал Колсон из RFE/RL. "НТВ, как и "Рустави 2," сначала частично пожертвовало своей независимостью, а затем было ее полностью лишено. Образцом объективной журналистики западного толка этот канал назвать было трудно. ... Тем не менее он безусловно был лучшим в стране и оставался лучом надежды, пока этот луч не был безжалостно потушен."

Нина Огнянова, координатор европейской и центрально-азиатской программы КЗЖ, побывала в Тбилиси в июне, чтобы разобраться в том, кому принадлежат телевизионные каналы и как обстоят дела со свободой прессы.

Нина Огнянова

Россия 2008

Когда выбранный Владимиром Путиным себе в преемники Дмитрий Медведев получил 68 процентов голосов на президентских выборах 2 марта в России, многие увидели в новом руководителе умеренного технократа, который возможно либерализует политику государства в отношении прессы. 7 мая в своей инаугурационной речи Медведев объявил, что при нем защита прав человека и свободы станет "смыслом и сутью всей государственной политики." Выступая месяц спустя на встрече ведущих предпринимателей и политических деятелей в Берлине, Медведев пообещал, что "все случаи, связанные с покушениями на жизнь и здоровье журналистов, будут расследованы до конца и переданы в суд, независимо от того, когда они имели место."

Однако обнадеживающие слова нового президента оказались омрачены еще одним убийственным для независимых журналистов России годом, годом гонений и расправ. В декабре парламент в законодательном порядке запретил судам присяжных рассматривать дела, связанные с терроризмом, экстремизмом или государственной изменой. Власти неоднократно пользовались обвинениями в экстремизме, чтобы отомстить тем, кто критиковал правительство, в том числе журналистам. По словам российских законоведов, судьи гораздо реже выносят оправдательные приговоры, чем присяжные. Медведев должен был подписать этот закон в конце года, как раз когда парламент приступил к рассмотрению второго вызывающего тревогу законопроекта. В декабре правительство Путина подготовило закон, согласно которому передача информации международным неправительственным организациям может расцениваться как государственная измена, что карается 20-летним тюремным заключением. Эта законодательная мера запрещает людям предоставлять информацию международным группам, защищающим права человека и свободу прессы, с расплывчатой формулировкой "если это наносит ущерб безопасности Российской Федерации."

КЗЖ активно пытается противостоять насилию над журналистами в России. В ноябре 2007 г. КЗЖ развернул глобальную кампанию против безнаказанности, направленную на Россию и Филиппины – две страны, в которых в связи с профессиональной деятельностью было убито большое число журналистов. В рамках этой кампании в феврале 2008 г. КЗЖ провел встречу с высокопоставленными чиновниками аппарата федерального канцлера Германии в поисках поддержки своих усилий по низведению России с третьего места в мире по числу убитых журналистов. Канцлер Ангела Меркель и ее правительство обсуждали этот вопрос с тогдашним президентом Путиным и другими высокопоставленными российскими чиновниками на ряде двусторонних встреч. В Берлине к КЗЖ присоединился Дмитрий Муратов, главный редактор московской независимой Новой Газеты и лауреат международной премии КЗЖ 2007 г. за свободу прессы. Муратов, трое из коллег которого были убиты по причинам, связанным с их профессиональной деятельностью, рассказал немецким чиновникам о том, как его газета добивается справедливого расследования убийств репортеров, и о необходимости международной поддержки этих усилий.

Определенный прогресс наметился в расследовании произошедшего в октябре 2006 г. убийства Анны Политковской, известного спецкора Новой Газеты. В ноябре в Московском окружном военном суде начался суд над тремя подозреваемыми в по всей видимости заказном убийстве Политковской. 19 присяжных приступили к слушанию показаний после ряда неожиданных решений председательствующего судьи Евгения Зубова, который сначала открыл судебное заседание для прессы, потом объявил его закрытым без видимых юридических оснований, и наконец вновь открыл его после возмущения российской и международной общественности. Троим подсудимым - Сергею Хаджикурбанову, бывшему сотруднику Московского управления по борьбе с организованной преступностью, и братьям-чеченцам Ибрагиму и Джабраилу Махмудовым – было предъявлено обвинение в организации убийства Политковской. При этом ни предполагаемый убийца – третий из братьев Махмудовых, Рустам – ни заказчики преступления задержаны не были. Рустам Махмудов был объявлен в международный розыск, но следователи не назвали имени предполагаемого заказчика.

С 2000 г. в России было убито шестнадцать журналистов, и лишь одно из этих убийств было раскрыто. В 2008 г. было убито два журналиста: Магомед Евлоев, владелец преследуемого властями информационного сайта оппозиции Ингушетия, который был задержан милицией и убит в находящейся на юге страны республике Ингушетия; и ведущий религиозной образовательной программы на канале "ТВ-Чиркей" Тамерлан Алишаев, убитый в Дагестане.

Оба убийства произошли на беспокойном Северном Кавказе, где напряженность часто отделена от взрыва одним мгновением. Иллюстрацией этого стал августовский конфликт в спорном регионе Южной Осетии, унесший жизни трех журналистов за пять дней боев между российскими, грузинскими и местными силами. Десять журналистов получили ранения.

Боевые действия в Южной Осетии повысили напряженность в приграничных областях. В северокавказских республиках России оппозиция и правозащитные группы месяцами протестовали против злоупотреблений коррумпированных региональных правительств, назначаемых и поддерживаемых Кремлем. В последние годы федеральным властям в основном удавалось сдерживать сепаратистский конфликт в Чечне, но волна насилия охватила соседние республики – Ингушетию, Дагестан, Северную Осетию и Кабардино-Балкарию. В Ингушетии оппозиционеры неоднократно выходили на митинги, протестуя против неспособности тогдашнего президента Мурата Зязикова раскрыть многочисленные случаи похищения и убийства гражданских лиц. Журналисты, пытавшиеся освещать эти протесты, подвергались нападениям, физической расправе и преследованиям.

Так, 26 января ингушские милиционеры задержали, избили и депортировали девятерых журналистов и двух активистов-правозащитников, которые собирались освещать митинг оппозиции в крупнейшем городе Ингушетии Назрани. По сообщениям источников КЗЖ, власти жестко подавили демонстрацию примерно из 200 человек, протестовавших на одной из центральных площадей против повсеместной коррупции, похищений, убийств и неправомочных арестов в Ингушетии. По сообщениям источников КЗЖ, тяжело вооруженные омоновцы разогнали митинг дубинками; в операции были задействованы БТРы и вертолеты. Милиция арестовала журналистов и правозащитников и в течение нескольких часов удерживала их в местном отделении, не разрешая освещать демонстрацию. По сведениям КЗЖ, двоих журналистов жестоко избили.

Местные власти при поддержке Москвы делали все возможное, чтобы не допустить независимого освещения событий на Северном Кавказе. Репортеров и фотографов заставляли получать специальную аккредитацию для работы в регионе. Эти и другие меры фактически перекрыли поступление информации о преступности, коррупции и нарушении прав человека на Северном Кавказе. Несколько местных журналистов, пытавшихся освещать новости, жестоко поплатились за эти попытки.

25 июля не менее 50 вооруженных людей в масках и камуфляже ворвались в дом редактора вебсайта ингушской правозащитной организации Машр Зураба Цечоева, который размещал подробную информацию о происходящих в республике нарушениях прав человека на вебсайте организации. На глазах у жены и маленьких детей Цечоева затолкали в БТР и отвезли в неизвестное место, где его допрашивали и избивали в течение пяти часов. Цечоев был госпитализирован с переломом ноги, травмой почки и множественными гематомами. Похитители выбросили его на дорогу неподалеку от столицы Ингушетии города Магас, пригрозив убить вместе с семьей, если он не прекратит работу и не уедет из Ингушетии. По сообщениям источников КЗЖ, похитители не предъявляли удостоверений личности, но судя по экипировке, автомобилям и вооружению это были сотрудники Федеральной службы безопасности (ФСБ). Вооруженные автоматами Калашникова похитители конфисковали у Цечоева ноутбук и два мобильных телефона и допрашивали его о недавно опубликованном на вебсайте Ингушетия списке сотрудников ФСБ, обвинявшихся в многочисленных убийствах в Ингушетии. По сообщениям источников КЗЖ, похитителей интересовало, передавал ли Цечоев этот список для размещения на вебсайте. Нападение на Цечоева осталось нераскрытым.

Через месяц был задержан милицией и убит владелец вебсайта Ингушетия Магомет Евлоев. Он скончался от огнестрельного ранения в голову, полученного при перевозке под милицейским конвоем после того, как его арестовали в аэропорту Магас без предъявления обвинений. В милиции немедленно заявили, что выстрел произошел случайно, когда Евлоев якобы пытался вырвать пистолет у одного из арестовавших его милиционеров. Родственники, коллеги и друзья Евлоева сообщили КЗЖ, что по их мнению его убили, чтобы заставить вебсайт замолчать.

В течение нескольких недель, предшествовавших гибели Евлоева, Ингушетия и сотрудники сайта подвергались постоянным преследованиям со стороны региональных властей. Сайт был известен защитникам прав человека и свободы прессы в России и за рубежом как надежный источник информации в этой жестко контролируемой южной республике. На страницах вебсайта помещалась информация о коррупции в правительстве, нарушениях прав человека, безработице и череде нераскрытых случаев исчезновения людей в течение месяцев, предшествовавших убийству Евлоева.

В июне Евлоев сообщил КЗЖ, что власти Ингушетии перешли в судебное наступление на его сайт: за год против него было подано свыше десяти исков. В июне районный суд в Москве постановил закрыть сайт, якобы за экстремизм. Невзирая на решение суда, Евлоев и коллеги продолжали публикации на сайте, сервер которого находился в Соединенных Штатах.

В августе главный редактор сайта Ингушетия Роза Мальсагова бежала из России, не выдержав притеснений, угроз и избиений со стороны ингушских властей. Мальсагова, в отношении которой было открыто политически мотивированное уголовное расследование по обвинению в "возбуждении национальной вражды" и "распространении экстремистских материалов," попросила политического убежища во Франции.

Когда власти классифицировали дело Евлоева как "причинение смерти по неосторожности," по Назрани прокатилась волна протестов. Родные и друзья Евлоева потребовали правосудия и призвали объявить кровную месть президенту Зязикову и его министру внутренних дел Мусе Медову. В конце октября под давлением народного гнева Зязиков ушел со своего поста. По сообщениям местных СМИ, Медова сняли с должности в ноябре.

В начале ноября новый президент Ингушетии Юнус-Бек Евкуров, посетив семью Евлоева, выразил свои соболезнования и пообещал провести тщательное расследование. По сообщению агентства новостей "РИА-Новости", 28 ноября генеральная прокуратура РФ рекомендовала перевести дело Евлоева из ингушской юрисдикции, чтобы следствие могло быть беспристрастным.

Многочисленные случаи насилия по отношению к журналистам закрепили славу Северного Кавказа как наиболее опасного для прессы региона России. Через несколько дней после убийства Евлоева в этом беспокойном регионе был убит второй журналист, а третьего жестоко избили. 3 сентября от огнестрельных ранений, полученных при нападении днем ранее в столице Дагестана Махачкале скончался репортер и ведущий исламского телеканала "ТВ-Чиркей" Тельман Алишаев. Вечером 2 сентября двое неизвестных расстреляли Алишаева в упор, когда он садился в свою машину. Он вел религиозную и образовательную программу на "ТВ-Чиркей" и снял документальный фильм с критикой вахаббизма - консервативного течения в Исламе. В тот же самый день, без видимой связи с убийством Алишаева, редактор выходящего в южной республике Кабардино-Балкарии независимого еженедельника Газета Юга был госпитализирован с множественными травмами после того, как трое неизвестных избили его у входа в его дом в столице республики Нальчике. Газета Юга – один из немногих источников информации в Кабардино-Балкарии, который открыто критикует местные власти. Избитому редактору газеты, Милославу Битокову, ранее угрожали расправой в связи с его профессиональной деятельностью.

И в Москве, и в провинции власти продолжали использовать административный ресурс для усиления цензуры над критикующими их журналистами и средствами массовой информации. Так, два журналиста в Башкортостане были осуждены по недавно расширенному и неопределенно сформулированному закону о борьбе с экстремизмом. В июне главный редактор независимой газеты Провинциальные Вести Виктор Шмаков и автор статей Айрат Дилмухаметов были осуждены условно на два года тюремного заключения каждый районным судом в столице республики Уфе. В результате судебного преследования Провинциальные Вести были вынуждены закрыться. В дополнение к приговорам Шмакову и Дилмухаметову запретили работать журналистами в течение еще одного года. Этим летом инспекторы государственного агентства по контролю за СМИ провели проверку содержания выходящего два раза в месяц альтернативного англоязычного издания The eXile, отыскивая свидетельства "экстремизма," "разжигания национальной ненависти," "порнографии" и "пропаганды наркотиков." Напуганные инвесторы вскоре прекратили финансирование газеты, и она перестала выходить. Учредитель и редактор издания Марк Эймз сообщил КЗЖ, что по его мнению газету проверили из-за того, что один из ее разделов вел Эдуард Лимонов, глава запрещенной партии национал-большевиков. Лимонова практически вытеснили из центральных СМИ, не показывали по телевидению и игнорировали в газетах.

В ноябре один редактор в результате нападения получил ужасающие травмы. Редактор выходящей в г. Химки Московской области независимой газеты Химкинская Правда Михаил Бекетов был обнаружен в бессознательном состоянии у себя во дворе 13 ноября. Он пролежал там с предыдущего дня, когда неизвестные избили его почти до смерти.

Сначала Бекетова со множественными переломами, разбитым черепом, гематомами и сотрясением мозга доставили в одну из химкинских больниц. Оттуда его перевели в клинку в Москве, где ему сделали несколько операций, в том числе ампутировали часть ноги и пальцы на одной руке.

Даже в находящемуся в больнице Бекетову неизвестные продолжали звонить на мобильный телефон, угрожая убийством. По словам близких к редактору источников КЗЖ, анонимные абоненты обещали "добить его" и говорили, что "его заказали." Бекетов жестко критиковал решение химкинской администрации о вырубке леса на значительной площади под участок скоростного шоссе между Москвой и Санкт-Петербургом. У него уже были неприятности в 2007 г.: после публикации в Химкинской Правде статьи о раскопках на месте захоронения времен Великой Отечественной войны прокуратура возбудила в отношении Бекетова уголовное дело по обвинению в клевете. В мае 2007 г. неизвестные подожгли его машину. Это нападение расследовано не было.

Несмотря на видимый конфликт интересов, поначалу нападением на Бекетова занималась та самая химкинская администрация, которую критиковал редактор. В конце ноября, после возмущения российской и международной общественности, в том числе протестов КЗЖ, генеральный прокурор РФ Юрий Чайка взял дело под свой контроль. Оно было переквалифицировано из "намеренного нанесения увечий" в "покушение на убийство", и к Бекетову в больнице приставили охрану.

10 февраля 2009 года