Владимир Постанюк, председатель Ставропольской коллегии адвокатов: "Совокупности доказательств вины подсудимых по "делу Каитова" более чем достаточно"

НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН И РАСПРОСТРАНЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ООО "МЕМО", ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ООО "МЕМО".

Напомним, что в ночь на 11 октября 2004 года в Карачаево-Черкесии пропали семь человек: депутат Народного собрания Карачаево-Черкесии Расул Богатырев и шесть его друзей. Их родственники утверждали, что молодые люди, старшему из которых не было и тридцати лет, поехали на дачу председателя совета директоров ОАО "Кавказ-цемент" Али Каитова, зятя президента КЧР М.Батдыева, где затем была слышна автоматная стрельба. Али Каитов был арестован 25 октября 2004 г., после масштабных стихийных волнений в столице КЧР г.Черкесске, в соответствии с определением судебной коллегии Верховного суда Карачаево-Черкесии . Одновременно были задержаны и остальные подозреваемые. Тела семерых пропавших без вести были обнаружены 9 ноября 2004 г. в заброшенной шахте около аула Кумыш Карачаевского района КЧР.

На скамье подсудимых оказалось 16 человек, следствие идет уже полтора года и насчитывает более двух десятков томов уголовного дела. Всего в защите интересов родителей погибших молодых людей участвуют 20 адвокатов.

Светлана Бирюкова: Владимир, Вы с самого начала рассмотрения дела в суде являетесь представителем стороны потерпевших?

Владимир Постанюк: Да, прошло почти два года с момента самого события, произошедшего в октябре 2004 года. Неделю спустя после трагедии с коллегией адвокатов было заключено соглашение о защите интересов потерпевших.

С.Б.: С какими сложностями Вы столкнулись, участвуя в этом процессе?

В.П.: С самого начала чувствовалось определенное противодействие со стороны правоохранительной системы. Если раньше мы об этом только догадывались, то в настоящее время мы можем смело об этом говорить. Уже есть состоявшийся приговор, который вступил в законную силу, в отношении одного из первых следователей, который был причастен к этому делу. Это следователь Везиев, который предпринимал усилия для сокрытия следов преступления. Именно эти неправильные шаги, со стороны представителя правоохранительных органов, толкнули родственников, близких, друзей, просто знакомых потерпевших на массовые выступления, на митинги, на пикты, на, возможно, не вполне законные действия, в том числе - захват здания Правительства КЧР.

Фактически, анализируя ход всего расследования, можно констатировать, что именно активная позиция самих родителей погибших привела к тому, что дело было раскрыто.

Сложно себе представить перспективу раскрытия данного преступления, если бы родители погибших, фактически, не принудили правоохранительные органы осмотреть место преступления и обнаружить очевидные следы преступления.

В настоящее время, лица, причастные к данному преступлению, установлены и находятся на скамье подсудимых.

Процессуальная сложность этого дела для адвокатов заключается в том, что очевидцев преступления, помимо самих участников, как таковых, не было. По крайней мере, судом они не установлены. Имеется достаточно большое количество в той или иной мере правдивых показаний шестнадцати подсудимых. Есть немало бессловесных улик — это и заключения множества экспертиз, и протоколы осмотров, большое количество вещественных доказательств, - которые в своей массе, совокупности позволяют сделать выводы о доказанности вины. Но, к сожалению, очевидцев, которые могли бы незаинтересованно рассказывать о тех событиях, нет. Тем не менее, плохо ли, хорошо ли, но само дело все же расследовалось. По большому счету, существенных, грубых ошибок следствие в лице уже следственной группы Генеральной прокуратуры РФ, на мой взгляд, не допустило, и дело было направлено в суд.

С.Б.: Расскажите, пожалуйста, о картине преступления, представленной в суде.

В.П.: Накануне этого преступного события у Магомеда Байчорова, двоюродного брата депутата Народного собрания Карачаево-Черкессии Расула Богатырева, был день рождения, который он отпраздновал среди близких друзей без участия родственников. Это нормальное явление, когда молодые люди празднуют день рождения сначала с друзьями, а потом с родственниками или наоборот. Я обращаю внимание, что это люди, которым всем было порядка 22-23 лет. Практически на следующий день по инициативе Расула Богатырева и Ислама Богатырева (это родной брат Расула Богатырева и двоюродный брат Магомеда Байчорова), который постоянно проживает в городе Ставрополе, было решено отпраздновать день рождения в кругу родственников в Ставрополе. В судебном заседании установлено, что это предложение было принято. Магомед Байчоров предлагает Расулу Богатыреву пригласить на этот день рождения своих ближайших друзей, всех его одногодков. Таким образом, появляется так называемая "группа сопровождения". Она так названа в деле, а реально это просто молодые люди, которые собираются отпраздновать день рождения, выезжая в Ставропольский край. Для неместного жителя это казалось бы далеко, а реально это расстояние составляет всего 100 километров. И нет ничего удивительного в том, что молодые неженатые парни выходят из дома и едут праздновать этот день рождения в Ставрополе.

Для суда крайне важными были показания Фатимы Богатыревой и Айшат Джанкезовой, которые подтвердили эти показания. Из их слов следует, что Ислам Богатырев, находящийся в городе Ставрополе, созванивается с Расулом Богатыревым. Расул Богатырев созванивается с Магомедом Байчоровым, тот созванивается со своими друзьями, и все собираются и отправляются в направлении Ставрополя. В это время начинаются звонки с телефона Али Каитова о том, чтобы Расул Богатырев приехал к нему в кемпинг. В ходе судебного следствия установлено, что Фатима Богатырева присутствовала при этом и знает, что инициатором приезда в кемпинг был Али Каитов. Хотя все эти молодые люди собирались ехать в Ставрополь.

Я обращаю внимание, что это достаточно существенно. Все люди, которые едут с Расулом Богатыревым не являются его друзьями и не являются его охранниками. У него была официальная охрана, которая охраняла его дом, то есть в случае возможных сложных ситуаций он, скорее всего, поехал бы с охраной, а не с этими молодыми людьми, юношами, подающими надежды, но не более того.

Все молодые люди были одеты в хорошую праздничную одежду. Мы допрашивали родственников погибших, они рассказали, как их дети были одеты. Один из допрашиваемых говорил, что его сын был одет в лучший костюм, который был у него. Еще один юноша пояснил родителям, что едет праздновать день рождения с депутатом. Этот же факт подтверждает то, что был приготовлен подарок, который приобрела семья Богатыревых и который намеревался вручить Магомеду Байчорову от имени всей семьи старший брат Ислам Богатырев. Это объективно подтверждается обстоятельствами, установленными в судебном заседании, в присутствии Айшат Джанкезовой. Фатима Богатырева этот подарок передавала Расулу Богатыреву для вручения в последующем Магомеду Байчорову. Все доводы о каком-либо оружии, мягко говоря не нашли своего подтверждения в ходе судебного следствия.

(Я обращаю внимание, что все подсудимые достаточно тщательно допрошены в ходе предварительного следствия. При их допросах присутствовали избранные ими адвокаты; в ряде иных следственных действий - как, например, проверка показаний на месте, - они, в присутствии понятых, не заявляли о том, что какие-то выстрелы, какие-то противоправные действия происходили со стороны потерпевших молодых людей.)

К кемпингу подъехали две машины, в которых сидели Расул Богатырев и Магомед Байчоров со своими друзьями, всего семь человек. Из машины вышел и зашел в здание только Расул Богатырев, остальные же оставались в машинах. Это подтверждают показания Фатимы Байчоровой о том, что Расул Богатырев собирался заехать буквально на минуту к Али Каитову. То есть остальные все действительно его ожидали, не собирались выходить, чтобы что-то там сделать или как-то участвовать в каких-то там мероприятиях.

С.Б.: Что известно о поводе назначенной встречи?

В.П.: По показаниям Фатимы Богатыревой, - обращаю внимание, что это не версия, которая возникла в суде, Фатима и ранее многократно об этом говорила на митингах, в прессе, - между Али Каитовым и Расулом Богатыревым существовали достаточно серьезные противоречия. Фатима Богатырева поясняла, что находилась в достаточно близких и дружеских отношениях со своим родным братом и была в курсе многих его коммерческих дел. Она говорит о том, - и ее показания в этой части подтверждаются, - что сбыт продукции химического комбината был тесно связан с предприятиями и фирмами ее брата Расула Богатырева. Многие фирмы, к которым имел отношение Расул Богатырев, фактически контролировали поступление денег от сбыта продукции их комбината.

Хотя по показаниям той же Фатимы Богатыревой, Айшат Джанкезовой и других свидетелей, Расул Богатырев не имел акций химического комбината, но определенные неформальные отношения путем контроля некоторых дел комбината имел. В судебном заседании мы установили, по показаниям Ф.Богатыревой и других свидетелей, что такое желание каким-то образом контролировать химический комбинат имел и Али Каитов. И Фатима Богатырева говорит, что в связи с этим между Али Каитовым и Расулом Богатыревым существовали противоречия.

В части самих действий, - т.е. как именно произошло убийство, - в судебном заседании все установлено и исследовано довольно тщательно.

Из анализа показаний можно сделать единственный вывод о том, что все действия участников этого преступления были безусловно согласованными. В судебном заседании установлено, что кемпинг, где разыгралась трагедия, является, так скажем, местом отдыха, гостевым домом акционерного общества "Кавказ-цемент", председателем Совета директоров которого являлся на тот момент Али Каитов. Установлено, что все выезды и въезды на это место происходят с согласия и распоряжения непосредственно данного подсудимого. И распоряжение о том, чтобы пропустить 11 октября 2004 года на территорию кемпинга две машины, исходило от руководителя "Кавказ-цемента" Али Каитова.

Версия защиты, тщательно растиражированная в средствах массовой информации, о том, что расстрел произошел в связи с тем, что кому-то показалось, что в машине "ВАЗ-2112", - машине Магомеда Байчорова, - находится оружие, и возникло желание обезоружить этих людей, не выдерживает никакой критики.

В судебном заседании установлено, что среди гостей, приехавших в кемпинг до появления Расула Богатырева, находился Темирлан Бостанов, который показал, что прибыл в кемпинг с оружием. Вместе с ним приехал и Азамат Акбаев, также с оружием. К сожалению, мы не могли задать вопрос ни тому, ни другому, так как они отказались отвечать на вопросы защиты потерпевших. Но факт остается фактом. По версии защиты подсудимых, они приезжают туда якобы на день рождения дочери Германа Исмайлова. Но возникает такой вопрос: если человек едет на день рождения ребенка, то насколько необходимо для празднования этого события оружие? В деле говорится об иностранном пистолете у Т.Бостанова и автомате "АК" у А.Акбаева.

Темирлан Бостанов дает показания, что якобы он услышал какой-то разговор, который давал ему повод и основание опасаться, что начнется стрельба. Он сообщает о том, что возвратился к своей машине и взял там свой пистолет и обнаружил, что автомата Азамата Акбаева уже нет. Соответственно по логике возникает вопрос: зачем Акбаеву нужно было сразу вооружаться? Зачем Бостанову было тоже вооружаться при наличии большого количества сотрудников охраны этого кемпинга? Если бы возникла какая-то опасность, то он бы об этом сказал сотрудникам милиции, которые сейчас также сидят на скамье подсудимых, сотрудникам ЧОПа, которые там тоже находились. Но этого не происходит. Люди заранее вооружаются. Если человек берет оружие, то он это делает это для чего-то.

Версия сотрудников ЧОПа, сотрудников милиции, которые осуществляли охрану, о том, что они якобы подозревали о наличии оружия в машине "ВАЗ-2112" и, соответственно, предпринимали какие-то меры, не выдерживает никакой критики. Сотрудники милиции и ЧОПа не могли не увидеть, что посторонние люди (А.Акбаев и Т.Бостанов) уже имеют в руках оружие, но они ничего не предприняли. Обращаю внимание на тот факт, что Азамата Акбаева, по показаниям самих подсудимых, мало кто знал. В то же время, в отношении автомобиля "ВАЗ-2112", охранникам якобы кажется, что там оружие, и они предпринимают меры, вплоть до того, что расстреливают всех находившихся в ней людей.

Все это подтверждает позицию потерпевших о заранее согласованных действиях. Кроме того, этот вывод подтверждает и тот факт, что часть сотрудников охраны снимается со своих постов и вызывается к месту, где в дальнейшем будет совершено преступление.

На втором этаже автомойки происходит так называемое совещание, после чего все вооружились. Правда, никто не говорит о каком-либо приказе. Но кто-то дает распоряжение выйти к месту стоянки автомашин — и его все выполняют. Кто-то, - никто не говорит кто, - дает команду привести оружие в боевую готовность, то есть послать патрон в патронник и приготовить оружие к стрельбе, - и все это делают.

Большая часть подсудимых - это, либо бывшие сотрудники милиции, либо действующие сотрудники милиции, либо просто люди с высшим образованием, которые должны осознавать меру и степень ответственности своих действий. Но они выходят к месту стоянки автомашин, окружают их, приводят оружие в боевую готовность и начинают стрельбу.

Выдвигалась версия, что якобы из автомашины "ВАЗ-2112" производится какой-то выстрел, что повлекло за собой расстрел. Данная версия могла бы иметь право на существование, если бы не дальнейшие действия обвиняемых: заранее окружается не только этот автомобиль, но и другой - "БМВ—Х5", к пассажирам которого, даже по версии подсудимых, нет претензий.

Обе автомашины расстреливаются, затем расстреливается сам Расул Богатырев.

Когда заканчиваются выстрелы, водитель автомашины "ВАЗ-2112" вытаскивается наружу, этого водителя в дальнейшем добивают. Из автомобиля "БМВ-Х5", даже по версии подсудимых, им никто не угрожал, зачем ее расстреливать? Оттуда, из "БМВ-Х5" вытаскивают двух еще живых людей, которых кладут на землю и убивают. Зачем, если это необходимая оборона, расстреливать человека (сейчас есть основания полагать, что это Михаил Узденов), который умоляет именем Аллаха и просит не убивать его, напоминая, что он сам сотрудник милиции!?

Обращаю внимание, что все стоят вокруг, - сотрудники милиции, ЧОПа, - все они достаточно хорошо знают порядок законного применения оружия.

При таких обстоятельствах версия о самообороне, мягко говоря, не выдерживает даже поверхностного анализа.

С.Б.: Каким образом все это установлено, ведь очевидцев преступления, кроме подсудимых, нет? Об этом рассказали сами подсудимые?

В.П.: Все это установлено в ходе предварительного и судебного следствия. Подсудимые говорят вскользь, и картина преступления сложилась из анализа всех показаний. Один подсудимый слышал, что действительно кто-то спасся, другой подсудимый слышал часть фразы. Совокупность всех этих показаний дает нам основания для такого вывода.

Повторюсь: о какой необходимой обороне в принципе может идти речь, когда вот так планомерно убивают всех?

Обращаю внимание, что все сотрудники частного охранного предприятия хорошо знакомы со своими обязанностями, а часть из них - бывшие сотрудники правоохранительных органов, и знают, что в таких случаях должна быть вызвана следственная группа, которая должна осмотреть место происшествия, провести следственные действия, подтвердить все, что происходило.

А сотрудники ОВО и ЧОПа действуют радикально наоборот: место преступления, тщательно убирается, и совершаются попытки уничтожить вещественные доказательства (гильзы, испачканную кровью тротуарную плитку), тела вывозятся. Далее тела сжигаются, это делают Акбаев и Бостанов. Это ли не дополнительное доказательство согласованности действий?

Через небольшой промежуток времени, каждый из сотрудников охраны получает денежное вознаграждение в размере порядка 20 тысяч рублей и "рекомендацию", какие показания давать сотрудникам прокуратуры и милиции, а именно - отрицать сам факт приезда Расула Богатырева и других людей в кемпинг.

С.Б.: Какова позиция судьи в этом деле?

В.П.: Практически полтора года суд исследовал материалы дела. Но столь долгий срок - это не свидетельство того, что была допущена какая-то волокита. Суд действительно досконально и, на мой взгляд, очень тщательно изучал все доказательства. Было затрачено достаточное количество времени, допрошены все лица, которые имели хоть какое-то отношение к этому делу, а также косвенные свидетели. Всех свидетелей, которых заявила сторона защиты подсудимых, также допросили. Кроме этого, было проведено большое количество экспертиз, исследованы вещественные доказательства, просмотрено огромное количество видео материалов.

В ходе предварительного следствия активно использовались технические средства, во время многих следственных действий проводилась видеозапись, что позволяет нам объективно оценивать законность данных мероприятий. Практически во всех следственных действиях участвовали адвокаты, избранные самими подсудимыми, и те показания, которые давались ими на предварительном следствии, действительно, были даны без какого-то психологического или физического давления. (Это подтверждается видеозаписями: подсудимые допрашиваются в присутствии своих адвокатов, осмотры места происшествия, происходятт в присутствии понятых, - это позволило суду дать адекватную оценку заявлению подсудимых о том, что на них якобы оказывалось давление.)

Позиция судьи в этом деле объективная, принципиальная, и говорить о каком-то давлении на суд у меня оснований нет. В части ведения и организации процесса считаю, что суд был безукоризненным. Мне даже кажется, что суд был чрезмерно более жесток и требователен к потерпевшим. Любой, возможно обоснованный, возглас со стороны родителей убитых молодых людей, тут же пресекался. Суд исходил из того, что пока нет приговора, родители погибших не имеют юридического права называть обвиняемых убийцами. Поэтому я считаю, что суд приложил максимум усилий к тому, чтобы на судебных заседаниях царила объективность.

С.Б.: На предварительном следствии принимали участие только адвокаты защиты?

В.П.: Нет, на предварительном следствии принимали участие и мы, адвокаты потерпевших. Но во время следственных действий, во время допросов, во время осмотров места происшествия, может присутствовать только тот человек, в отношении кого следственные действия проводятся. Мы принимали участие в изучении материалов дела, в ознакомлении с постановлениями о назначении экспертиз. (О необходимости проведения многих экспертиз ходатайствовали именно мы.)

С.Б.: На какой стадии сегодня процесс?

В.П.: Все это в совокупности исследовалост в суде в течение полутора лет. Два месяца назад судебное следствие закончилось. Мы, сторона потерпевших, чувствуем себя уверенно и полагаем, что у суда нет никаких оснований ставить под сомнение квалификацию действий подсудимых. То есть мы считаем, что все доводы подсудимых, которые высказывались в ходе следствия, все те многочисленные заявления их адвокатов - как в прессе, так и в судебных заседаниях, - не нашли своего подтверждения. Мы готовы в любой момент участвовать в судебных прениях.

Прения - это уже одна из окончательных стадий судебного разбирательства суда первой инстанции, когда каждый из участников процесса заявляет свою юридическую позицию по составу преступления, по его доказанности, и высказывает свое мнение по виду наказания.

Но, на сегодняшний момент мы не можем перейти к судебным прениям, потому что на протяжении двух месяцев заболевает то один адвокат стороны защиты подсудимых, то второй, то третий.

С.Б.: Вы считаете, что сторона защиты намеренно затягивает процесс?

В.П.: Я не имею оснований обвинять своих коллег, говоря о том, что это желание затянуть процесс, но из анализа всего судебного следствия видно, что ни разу судебное заседание не срывалось из-за того, что кто-то из адвокатов заболел. Все адвокаты старались участвовать, не затягивать следствие. На сегодняшний момент, я полагаю, что если бы не какие-то сомнения в своей позиции, то наверно все адвокаты обвиняемых пришли бы в процесс и смогли бы выступить в той мере, в какой они хотели бы выступить. Хотя формальных оснований говорить о том, что адвокаты подсудимых затягивают процесс, лично у меня нет, могу лишь предполагать, что, к сожалению, затягивание все же имеет место.

Для юристов любой ход процессуального противника это, так скажем, нормальная ситуация. Юрист относится к любому делу обычно с максимально холодной головой, но для потерпевших это очень тяжело.

На сегодняшний день атмосфера судебных заседаний на процессе среди потерпевших сильно накалилась. Такие моменты, как, например, просмотр видеозаписи, когда Т.Бостанов рассказывал, как планомерно сжигались тела, как расстреливались сыновья потерпевших, осмотры места преступления, когда каждый из родителей видел пятна крови, и каждый предполагал, что это кровь его ребенка. А что должны были чувствовать родственники погибших, когда иму вручались останки тел их детей?... И сегодня по прошествии достаточно большого времени каждый из родителей желает скорее закончить этот процесс и услышать о наказании всех, кто причастен к смерти их сыновей.

А когда процесс в очередной раз просто откладывается из-за болезни одного, другого адвоката на протяжении двух месяцев, - это создает крайне нервозную ситуацию. Родители погибших находятся на пределе своих моральных возможностей. Практически все они - люди немолодые, которые перенесли утрату своих сыновей. У людей уже надломлена судьба, они не смогли даже свершить положенный обряд с телами своих близких при их захоронении по мусульманским обычаям (тел-то как таковых и нет, есть остатки, фрагменты). На сегодняшний день родители оправданно ждут вынесения приговора подсудимым. И когда заседания, по формальным, может быть, даже законным основаниям откладываются, - а они откладываются еженедельно, - это вызывает достаточно большое возмущение. И я полагаю, что адвокаты должны, - несмотря на то, что самочувствие у кого-то из них, возможно, не очень хорошее, - принимая во внимание этот резонанс, учитывая состояние здоровья потерпевших, их боль, должны каким-то образом собраться и участвовать в процессе. Даже исходя из позиции защиты подсудимых, - если они считают, что их подзащитные невиновны, - то нужно это доказывать, а не многократно откладывать процесс.

С.Б.: У адвокатов защиты версия о невиновности подсудимых все время была одна и та же или же менялась, дополнялась?

В.П.: Версия о самообороне высказывалась по телевидению гораздо больше, чем в суде. Право адвоката - определять тактику защиты подсудимых. Эта версия высказывалась и на процессе, но больше было выступлений в газетах, по телевидению, собирались пресс-конференции. Может быть, в судебных прениях защитники подсудимых выступят активнее, но исходя из вышесказанного эта версия, на мой взгляд, не выдерживает критики.

Элементарный пример для студентов юридических вузов - абстрагируемся от города Черкесска и депутатских прав: вообразим, что в автобусе находится человек, который имеет предположительно (обращаю внимание: предположительно) какое-то оружие в руках. Это вовсе не дает повод уничтожить всех пассажиров в этом автобусе, а также соседний автобус с людьми. И после этого старательно добить всех оставшихся в живых, а затем тела пассажиров сжечь. Послушайте ответ любого юриста или даже не юриста, на вопрос "есть ли тут самооборона?".

Я, тем не менее, не хочу сейчас вступать в заочную полемику с кем-либо из адвокатов и призываю дождаться приговора суда. Но позиция потерпевших категорична: подсудимые, сидящие на скамье подсудимых - виновны.

С.Б.: В настоящее время потерпевшие обращаются в различные инстанции с различными просьбами и ходатайствами. Как Вы это расцениваете?

В.П.: Надо понять боль родителей погибших. Они готовы обратиться к кому угодно, и их просьба заключается в одном — чтобы суд состоялся и приговор был.

Родители в любой затяжке процесса, даже формальной, усматривают возможность какого-то влияния на суд. Процесс над следователем Везиевым дает им основание подозревать любого чиновника, любого представителя власти в том, что он может также, как следователь Везиев, попытаться повлиять на судебный процесс или на результат судебного процесса. Поэтому, при возникновении малейшего сомнения родители убитых молодых людей обращаются во все инстанции, и делают это постоянно. Я рад, тому, что люди вновь не идут на площадь, - но если процесс все так же будет затягиваться, я не смогу быть в этом уверен.

Родители погибших просят одного: чтобы суд вынес свое суждение по данному уголовному делу и деяниям тех, кто сидит на скамье подсудимых.

С.Б.: Какова позиция обвинения в судебном процессе?

В.П.: Она на сегодняшний день еще не заявлена, так как это может произойти только в судебных прениях. Судебное следствие закончилось, а судебные прения еще не начались.

На настоящий момент позиция потерпевших состоит в том, что всей совокупности доказательств, которые были представлены прокуратурой в суде, более чем достаточно для того, чтобы говорить, что обвинение, предъявленное подсудимым, нашло свое подтверждение.

С.Б.: Какие статьи инкриминируются подсудимым и какое наказание им грозит?

В.П.: Половина статей, которые инкриминируются подсудимым, отнесены к категории особо тяжких преступлений. В первую очередь - квалифицированное убийство (часть 2 статьи 105 УК РФ). Большей части подсудимых вменена именно эта статья (остальные статьи сопутствующие). По наказанию эта статья предусматривает и высшую меру наказания. Но, как известно, в России в настоящее время действует мораторий на смертную казнь. Поэтому полагаю, - такова позиция моих доверителей, - что у суда есть все основания рассматривать пожизненное лишение свободы как меру наказания для обвиняемых в этом преступлении.

Родители погибших готовы выступать в прениях, - безусловно, каждый из них будет говорить и о мере наказания. Не буду предрешать их мнение, но заявления о пожизненном лишении свободы, скорее всего, будут.

7 сентября 2006 года